cheap jerseys wholesale review

Лидер группы «Тараканы!» Дмитрий Спирин пообщался с корреспондентом modernrock.ru о непринятии новой музыки, знакомстве с Юрием Дудём, успехе «Порнофильмов» и сетованиях Стравинского.

— Чаще всего о «Тараканах!» в последнее время я слышу из уст Юрия Дудя. Вы знакомы лично?
— Да, виделись совсем недавно на московском концерте «Порнофильмов», которых он котирует не меньше, чем нас. Впервые мы с Юрой пообщались в 2003 году, когда он, будучи корреспондентом какой-то серьёзной общественно-политической газеты, пришёл ко мне на интервью, прямо как ты сейчас. Потом у нас были ещё интервью, как минимум одно, для другого тогдашнего издания. В течение следующих 10-12 лет я просто временами натыкался на упоминания о нём в разных местах — а он, оказывается, всё это время оставался нашим преданным поклонником.

— Выпуск «вДудя» с вами не обсуждали?
— Нет.

— Но желание есть?
— С моей стороны — да. Пока история знает только двух российских артистов, которые заявляют, что не хотели бы прийти на интервью к Дудю. Тут я в большинстве.

— Не так давно во «вДуде» оказался ваш коллега по цеху: Чача из НАИВ. Вам было бы комфортно жить в Америке тихой спокойной жизнью и примерять образ панка, лишь приезжая в Россию на заработки?
— Я не вижу особой разницы между жизнью в России или Америке, Венгрии или Швейцарии, Финляндии или Грузии. Всё это относительно цивилизованные, комфортные страны, в которых жизнь значительно спокойнее, чем в Сирии, Ливии или в Сомали. Какая разница, где ты проводишь свое свободное от туров со своей группой время?

Конечно, если бы у меня была возможность в периоды затишья или межтурья уезжать жить в Калифорнию, я бы так и делал. Не вижу в этом никакой проблемы. Кроме того, живя там, есть возможность прикасаться к истории и культуре панк-рока в первоисточнике, в отличие от России.

— Экс-участник «Тараканов!» Николай Стравинский всё же уехал за мечтой в Калифорнию, перед этим основав one-man band Selfieman. Когда я делал с ним интервью, он сетовал, что закрепившийся за ним образ панка отпугивает потенциальных слушателей в России, хотя звучание у его музыки совершенно другое.
— Коля льстит себе. Очень маловероятно, чтобы кто-нибудь, оставаясь в трезвом уме и твёрдой памяти, решился складывать вокруг него образ панка. Вместо сетований на то, какой отпугивающий имидж сложился вокруг Коли как участника «Тараканов!», я бы на его месте радовался тому, какой мощный пинок для старта его сольной карьеры дала наша группа.

— А вас можно назвать заложником своего образа?
— Нет. У меня никогда не было некоего образа, заложником которого можно стать. Я как-то всегда просто оставался Димой Спириным и делал то, что хотел делать в данный момент. У разных людей имеются разные представления и обо мне, зачастую не имеющие никакой связи с реальностью. Порой эти представления нелепые или фантастические, но с этим невозможно ничего поделать. Люди просто преломляют твои песни через призму собственного восприятия, а потом экстраполируют своё отношение к песне на личность автора. И вот уже для одних ты гламурный поп-панк, а для других — говнарь-маргинал.

— Для меня вы прежде всего музыкант, который поддерживает молодые и перспективные группы. По крайней мере, именно так отзывались мои знакомые, выиграв один из ваших конкурсов. Вы следите за судьбой таких групп?
— Нет, если честно. Я не слежу ни за их судьбой, ни за российской молодой сценой вообще. Сложно мне это как-то.

— Чем?
— Дело во мне. В нюансах моей личной способности воспринимать новую информацию, включая музыкальную. Это такая внутренняя ксенофобия, боязнь незнакомого. К тому же, я с раннего возраста отдавал предпочтение группам англоязычным, западным. Рок из России меня интересовал в значительно меньшей степени. А в последнее время этой самой новой музыки столько, что я даже не берусь её слушать и анализировать.

— Неужели она настолько неинтересна?
— Как раз наоборот. Новая сцена, скорее всего, совсем не скучная, иначе бы на ней не было бы столько разных артистов в разных жанрах. Но меня пугает как раз её размеры и количество этих групп. Так что я предпочитаю просто спокойно ожидать новый релиз Bad Religion, а не следить за терабайтами информации от русских артистов, которые звучат непривычно для меня, выглядят раздражающе, да ещё и продвигаются через непривычные для меня каналы.

— Тем не менее, на «Порнофильмы» вы ходите. Можно сделать вывод, что это лучшая молодая группа?
— Я не понимаю, насколько группа, существующая 10 лет, имеет право называться молодой. В рэпе артист считается таковым, если ему 16 лет и он появился два месяца назад. Да и термин «лучший», когда речь заходит о панк-роке, меня как-то коробит с юных лет. Однажды нам даже дали премию RAMP телеканала А-One в номинации «лучшая панк-группа года». Меня тогда так и подмывало уточнить, что значит «лучший» в панк-роке. Тогда не удалось, так что ты мне разъясни: что конкретно ты имеешь в виду?

— Наиболее успешная в двух факторах: качество музыки и яркость образа.
— «Порнофильмы» — одна из нескольких панк-групп, добившихся широкой известности как в последнее время, так и за всё время существования жанра в этой стране. А сколько есть малоизвестных, существующих на клубном уровне, групп, чья музыка до нас просто не доходит? По качеству их музыки (ещё один сомнительный критерий для панк-рока) и яркости образа мы их не можем сравнить, так как у нас просто нет достаточного количества информации. «Порнофильмы», несомненно, яркие, и их песни, несомненно, талантливые. Но ярче ли они и талантливее всех тех малоизвестных ребят, которые пока не достигли того уровня известности, чтобы мы могли узнать о них, неизвестно.

— Вашей группе 27 лет. Как менялись поклонники «Тараканов!» с годами? Взрослели вместе с группой?
— Почти всё время они были молодыми, даже юными. По крайней мере, участники группы были значительно старше аудитории. В последнее время зритель резко повзрослел, и теперь нас уже сложно обвинить, что в свои 30-40 лет мы играем музыку для тинейджеров.

— А в вас какие-то изменения есть?
— Ну, за последние лет пять я набрал некоторое количество лишних килограммов, поэтому уже, наверное, не порхаю по сцене так же легко и непринуждённо, как в былые времена. Впрочем, я над этим работаю. Что же касается личностных изменений, то они не очень связаны с тем, как я веду себя на сцене. Несомненно, я меняюсь, так как я не большой фанат топтания в жизни на месте. Люблю двигаться, перемещаться сквозь время и пространство (смеётся). А это сложно делать без попыток внутренних изменений и какого-то роста.

— Учитывая концертный график, где находить время на работу над собой? В туре ведь в зал не походишь.
— Концертов не так много, как порой кажется со стороны или как хотелось бы. Но, когда мы всё-таки выезжаем в туры, это ещё лучше, чем зал, так как каждый концерт — это серьёзная легкоатлетическая тренировка и тренировка на выносливость. Кроме того, пока я в «работе над собой» во главу угла всё-таки ставлю не спорт, а ограничения по питанию.

— Футболом не заболели? Не так давно «Тараканы!» выступали перед матчем «Локомотива».
— С командными видами спорта меня связывает разве что недолгий период обучения баскетболу в школьные годы в детско-юношеской школе олимпийского резерва. С футболом лично меня не связывает ничего. Выступление перед матчем «Локомотива» и «Анжи» было результатом предложения менеджмента московского клуба, который в последнее время в значительной мере сфокусировался на организации предматчевых культурных активностей.

Беседовал Даниил Бороздин