Первая часть

— Похвально, что группа «Тараканы!» продолжает выпускать полноформатные альбомы — да ещё и на физических носителях, и с таким маленьким перерывом. Всё меньше и меньше музыкантов на это решаются. Несколько недавних лет ты посвятил выпуску синглов. Что изменилось и намерен ли ты выпускать EP дальше?
— Синглы мы выпускали не по каким-то финансовым соображениям, а просто потому, что так получалось. Есть трек, он крутится по радио, на него снято видео, поклонники песню с восторгом принимают на концертах, и хочется это каким-то образом выпустить. Наши нынешние реалии таковы, что даже пиратские порталы, которые практиковали авторские «раздачи», к определённому моменту разработали свод правил, по отношению к обдираемым им артистам, что одна песня — это не сингл, и в архиве их должно быть 3-4. Поэтому мы и стали делать такие 3-4песенные синглы, выпускали их также и на компактах. Последнее, кстати говоря, происходило даже не по нашей инициативе, ибо были предложения, и мы не видели никаких причин их отвергать. Выпуская синглы «Спасибо тебе», «Собачье сердце» и сплит с «Кирпичами», мы всё равно имели в виду, что всё это время мы всё равно двигаемся к нашему новому альбому. Грубо говоря, мы просто могли пожертвовать песней «Собачье сердце» или «Крысиные гонки», не дожидаясь нового альбома. Потому что мы знали, что у нас песен много, материала достаточно, скорее всего, появится ещё, и мариновать такую песню, как «Собачье сердце», бессмысленно».

Будем ли мы выпускать физические носители в будущем? Дело в том, что сейчас мы уже (я имею в виду российский рекорд-бизнес) находимся в ситуации, когда умирание физического носителя закончилось. Он уже умер! Хуже не будет. Как сейчас, а, может быть, даже наметится какой-то мелкий рост, в связи с популярностью винила. А если так, то нам ничего не мешает наши будущие релизы выпускать на CD — по той простой причине, что это такие мизерные тиражи, которые можно реализовать в качестве мерча на концертах. Особенно — такой активно концертирующей группы, как наша, потому что с особенным энтузиазмом люди приобретают наши компакт-диски в регионах. Я не думаю, что к нашему следующему лонгплею ситуация с этим ухудшится.

— Синглы у вас действительно вышли сильными. Особенно меня порадовала песня «Одноклассник.ru». Скажи, пожалуйста, имел ли место подобный разговор с героем в действительности, и если да, то насколько точно он передан?
— Нет, на самом деле подобного разговора не было. Но у меня фантазия очень буйная, и, самое главное, она способна работать на уровнях максимально приближённых к реальности. Грубо говоря, в песне «Я смотрю на них» тоже рассказана вымышленная история гипотетического школьного выпуска 1993 года, но это не значит, что кто-то из моих конкретных одноклассников служил в конкретной Чечне, а кого-то закрыли на пять лет в тюрьму. «Одноклассник.ru» — нечастый случай в «тараканьей» практике, когда песня представляет собой, по сути, адаптированный стих. Вообще я стихов не пишу. Если это и происходит, то в крайне редких случаях. Я не поэт, а сочинитель текстов рок-песен. Но иной раз, нет-нет, да и сочиню что-нибудь такое, и оно лежит у меня в каких-то файлах. Обычно это делается отнюдь не с прицелом на то, что а вдруг придёт какая-то мелодия, но лежит это и не удаляется по той причине, что может пригодиться, например, базовая идея данного текста. Короче говоря, сочиненный и припрятанный стишок может пригодиться для огромного количества целей: выдернуть четверостишие, подсмотреть интересную рифму и т п.

Вот такое стихотворение у меня лежало очень долго. А возникло оно так. В своё время очень популярным местом на сайте tarakany.ru был блог. Мы его всячески пестовали, писали туда очень много букв, загружали туда огромное количество всякого мультимедийного контента и добились в результате того, что блог стал местом культовым, и вокруг него стало группироваться огромное количество поклонников. Среди постоянных авторов был наш тур-менеджер Степан Максимов, и пару-тройку постов туда написал наш тогдашний директор Илья Островский, известный ныне как команданте фестиваля KUBANA. Один из его постов был из разряда «годы проходят, а я ещё ничего такого не сделал». Такой midlife crisis. Я решил его успокоить и написал поэтический комментарий к его посту. Я продемонстрировал, что не всё так плохо у продюсеров, которые понимают, чем они занимаются и, можно сказать, воплощают свою мечту. В итоге я написал стих, который изначально был раза в полтора длиннее текста песни и очень-очень «стихотворенческим». Я даже не думал, что мне его когда-нибудь придётся впихивать в ритмические формы, так как строчки были составлены довольно расхлябанно. Пришлось его сильно подрезать, усушать, раздвигать и даже сочинить специальный бридж, потому что слова, которые там были, было невозможно ни выкинуть, ни подогнать.

Мои одноклассники или ребята моего возраста, с которыми я не виделся примерно лет с 18-20, нашу сцену почти не знают и не видят. Ребята, ставшие обывателями и переставшие вообще быть музыкальными меломанами, нашу сцену просто не видят и не слышат. Да и вправду, представь себе, если я не являюсь постоянным слушателем радиостанции «Наше Радио», то для того, чтобы быть в курсе того, что группа «Тараканы!» жива, здравствует, записывает альбомы и играет концерты на не самых маленьких площадках, нужно находиться в определённом информационном поле или приглядываться к заборам с афишами. Получается, что в последние 5-7 лет мы просто лишились возможности, что называется, мозолить глаза. Возможно, это даже и хорошо. Ты наверняка помнишь времена, когда песня, популярная на «Муз-ТВ» или на «Русском радио», обязательно влезала в твоё или моё сознание, и эти времена не так давно закончились. А в этом году я сначала узнал о существовании песни «О, Боже, какой мужчина», а услышал впервые её только через полгода. А мог бы и вообще не услышать, и это хорошо. Популярнейшая песня, какой-то блокбастер, а мы и в ус не дуем!

О чём тогда можно говорить по отношению моих одноклассников к группе «Тараканы!»? Поэтому, понятное дело, когда они меня встречают сейчас, им интересно, что сейчас происходит с парнем, который 20 лет назад дал всем понять, что будет играть в группе. Ясно, что они определяют человеческое счастье по своим обывательским меркам. Хотя, я уверен, большинство из них сейчас потихоньку начинает сомневаться в адекватности этих мерок — в силу того, что к сорока годам становится иной раз понятно, что ипотечный кредит, двое детей и вот эта уже немножко нелюбимая жена — это, скорее всего, не то, к чему ты стремился. Большинство людей нашего поколения заражено вирусом накопительства, и ничто не способно подсказать им, что иногда человек чувствует себя в полном блаженстве, абсолютно не стяжая и не стремясь к материальным благам. Соответственно, если такие разговоры, как в песне «Одноклассник.ru» и случаются в реальности, то они происходят по очень близкому сценарию. Но какие-то моменты я, безусловно, максимально усилил в тексте. Хотя однушку недалеко от МКАДа я на тот момент действительно снимал. Про школьниц, конечно, упомянул для красного словца, хотя иногда барышни, приезжавшие в ту пору ко мне в эту однушку, так и выглядели. А так — все правда: метро, «МакДо»…

Другое дело, что я, вроде как, пытался всех шокировать: вот мы, мол, какие ребята, а вы, небось, думали, что мы миллионеры? И представил эту ситуацию, с вроде как, успешным одноклассником. Но, честно скажу, всё это — от лукавого. Просто сейчас я уже отхожу от идеи, что классно сочинять песни с противопоставлениями сорта «я, хороший, а вы — мудаки». Это мне перестало нравиться.

Заканчивая эту тему, скажу, что если в «Я смотрю на них» после окончания героями школы прошло десять лет, то «Однокласснике.ru» минуло ещё столько же.

— Давай продолжим тему аудионосителей… С удивлением недавно узнал, что ты, вроде как, распродавал свою коллекцию дисков. С чем это связано? Мне всегда казалось, что ты человек «олдскульной формации», для которого физические носители — это всё.
— Дело в том, что я просто решил перейти на винил. В какой-то момент мне стало понятно, что я не могу потратить 12 евро на пластику, если она уже у меня имеется в виде компактного диска, который мне, в свою очередь, уже лениво слушать. Кроме того, у меня, как и у многих, дома перестал водиться прибор для прослушивания CD, так как очередной появившийся компьютер уже не имел в себе дисковода. Поэтому, как ты, наверное, знаешь, от вещей, к которым у тебя рука не прикасалась в течение года, надо избавляться. Я это постоянно делаю с одеждой, обувью, а в определённый момент понял, что эти три стойки, хранившие дома компакт-диски, стали пыленакопителями, поэтому их следует раздарить.

— Не собираешься ли выпускать на виниле MAXIMUMHAPPY или какие-то другие релизы «Тараканов!»?
— Обе части MAXIMUMHAPPY должны выйти на виниле. Первая часть должна была выйти, но выпускающая компания изменила условия, и мы решили подождать других издателей. Если мы увидим, что наши поклонники будут проявлять по отношению к винилу достаточный покупательский спрос, мы обязательно переиздадим и все наши самые популярные позиции.

— Больше года назад ты дал одно очень интересное и необычное интервью, где говорил, что у тебя в обозримом будущем может поменяться подход к написанию песен и что, возможно, ты будешь черпать вдохновение не из внешних факторов, а изнутри себя, неизбежно используя и какие-то религиозные мотивы. Как я понимаю, на MAXIMUMHAPPY этот период ещё не отразился?
— Значит, что я имел в виду… Люди, начинающие осознанный процесс духовных исканий, рано или поздно приходят к выводу, что так называемый Бог — это не бородач на облаке, а вообще всё, что мы можем видеть, осязать, ощущать и даже то, что мы видеть, слышать и осязать не можем. Эти люди приходят к выводу о том, что отношения с этой Сущностью не могут быть никакими иными, кроме понимания, что Бог присутствует в тебе, и ты сам присутствуешь в Боге. Вот такая у нас происходит взаимосвязь. Если ты со мной согласен, то получается, что черпать вдохновение внутри — это всё равно, что черпать его снаружи (смеётся). Получается, что, как говорит Пелевин, «сила ночи, сила дня — одинакова хуйня». Господь внутри меня не отличается ничем от Господа снаружи. При желании, я даже могу его так не называть — если я, например, общаюсь с атеистом, которого раздражает такая дефиниция. Абсолютно не идя против своих верований, я могу это называть Вселенной, Космосом — чем угодно. Тогда получается, что в процессе молитвы или медитации человек просветлённый приходит к простому и остроумному выводу: общаясь внутри себя с так называемым Богом, ты, на самом деле, разговариваешь сам с собой. Бог — это есть ты.

Стало быть, если относиться к высказыванию из тогдашнего моего интервью формально, тогда, под это высказывание не должны подпадать песни с социальными темами. В этом случае мы можем говорить, что «Мешки с костями» — это песня стопудово рождённая в результате духовного роста, а «Бог и полиция» черпала вдохновение из Интернета и внешнего мира. Но это только в случае буквальной трактовки. А если мы самую малость призадумаемся, то тогда эти мои слова следует понимать так: всё, что нам нужно, есть у нас внутри, и я теперь туда заглядываю почаще. Не нужно находиться в центре политических событий, можно жить на маленьком острове в Карибском море без Интернета и насочинять там социальных песен. У всех у нас внутри (раз уж мы — Боги) есть возможность творить. Если мы этого не знаем или забываем, мы начинаем создавать плохие песни, голимые фильмы и хреновые статьи. Почему так происходит? А вспомни, как люди называют хорошее произведение искусства. Они говорят: «От души, пацанчик!» или «Пробрало до глубины души». Русский язык — великий и могучий, он не будет выдумывать фразеологические обороты на пустом месте. Выходит, что самое ценное в творчестве — это то, что идет изнутри.

— В этом же интервью ты сказал, что считаешь Христа великим Учителем, но никто не желает жить по его заповедям, у тебя произошло некое разочарование, и ты от этого отошёл. Не является ли это утверждение оправданием каких-то твоих собственных слабостей?
— Я всё-таки не могу сказать, что отошёл от Иисуса. Скорее, я отошёл от православных, католиков и протестантов, потому что Иисус учил любви, терпимости, всепрощению и Царствию Небесному, а не православию, католицизму и протестантству. Я за это, а не за то, чтобы Pussy Riot сидели в тюрьме. В упомянутом тобой интервью главная идея заключалась в том, что я разочаровался не в идеях Христа, в том, что мало людей по какой-то причине на них неадекватно реагируют. В какой-то момент мне показалось, что те же самые идеи, изложенные в буддистском учении или у Лао Цзы, например, подаются в более эффективных формулировках. В этом виде они способны проникать в человека и менять его, уча нестяжательству, избавлению от мстительных помыслов и постоянного раздражения. Короче говоря, эти формулировки просветляют человека, зажигая в нём некий луч. Я уверен в том, то огромное количество христиан испытывают те же самые чувства при очередном прочтении Нового Завета. Но ни один буддист не начал войну за свои идеи. Ни один последователь Лао Цзы не пошёл ни на кого крестовым или каким-то другим походом. Соответственно, какая-то проблема с тем, как эти светлые и прекрасные идеи работают в современном обществе. Все говорят: да, мы христиане, а потом идут и распинают.

Ещё раз хочу, чтобы ты понял, Иисус Христос — он классный, с ним всё по-прежнему. Но если раньше в рамках христианской доктрины я его считал единственным Богоспасителем, то сейчас, на мой взгляд, он — одно из воплощений идеи спасения, и этих воплощений ещё несколько у современного цивилизованного мира. В основе всех верований лежит одно и тоже: люби ближнего, терпи, не пестуй внутри себя мстительность. Но современный мир не желает это воплощать на практике. Нынешняя западная цивилизация, с одной стороны, насквозь пронизана христианской догмой, с другой — нет на Земле более материалистической общности. Как это может работать, ты мне объяснишь?

— Просто в верованиях западной католической цивилизации были определённые прорехи, что привело к излишнему прагматизму и обожествлению доллара. Протестантские течения ещё более усилили эти тенденции. Тот же кальвинизм учил, что чем человек праведнее, тем богаче. Запад зашёл в тупик из-за того, что ставил в зависимость духовное от материального. Православная Россия была счастливым исключением, здесь всегда с пиететом относились к нищим, убогим и юродивым. Но сейчас, к сожалению, и у нас наметился определённый крен в сторону западной модели.
— Согласен. Так что Иисус — по-прежнему мой друг, с ним всё в порядке. Просто его можно назвать другим именем, и ничего, в сущности, не изменится. А для тебя, наверное, это невозможно.

— Да, как говорил Достоевский, если я узнаю, что истина не во Христе, то я, скорее, останусь со Христом, нежели с истиной.
— Я понимаю, но и ты пойми, что если предположить, что Христа звали несколькими именами, что «Иисус» является некорректной аллитерацией с арамейского? Разве имя так важно? Если выяснить, что Его Имя несколько по-другому звучит, тебя это что, покоробит? Серьёзно скорректирует отношение к нему? Сложно любить своего брата, если исходить из того, что он с тобой не одной веры. Совсем другое, когда я говорю ему, что твой Аллах — это мой Иисус, просто мы его по-разному называем.

— В разговорах с представителями другой веры религиозных вопросов можно вообще не касаться, дабы не плодить ненужных дискуссий.
— Всё так, но моя философия говорит немного другое. В песне «Мешки с костями» говорится, что если вынуть из нас любовь как жизненную силу, то мы станем ничем иным, как коллекцией внутренних органов. Эта жизненная сила, которая нас питает — одной Божественной природы для всех, как бы ты своего Бога не называл. Иисус Христос пришёл рассказать о ней и попытаться сделать так, чтобы люди больше любили и ценили эту жизненную силу, нежели живот, который набивают едой. Лао Цзы говорил о том же самом. И поэтому, если представить, то напротив меня сейчас сидит какой-нибудь нерусский продавец цветов, то, на мой взгляд, приятнее не фильтровать базар и не обходить с ним «стрёмные темы», а заглядывая ему в глаза, видеть ту же самую жизненную силу, питающую и его, и меня, и тем самым делающую нас братьями. Какая тогда разница, в кого именно из великих мудрецов и учителей верит он и верю я? Я не пытаюсь чего-либо выкинуть из христианской догматики, я тоже верю в смерть на Кресте и Воскресение. Но ты пойми, что и ты, и я тоже дети Божии и человеческие. И как мы можем не воскреснуть, отбросив наши «мешки с костями»? Мы, конечно же, воскреснем, а, вернее, не умрём. Ибо то, что делает нас живыми, вечно.

— Исчерпывающий ответ. И последнее. Недавно умер Михаил Горшенёв. Как ты воспринял его смерть и чем для тебя был «Король и Шут», собираешься ли исполнять какие-то его песни?
— Начну с конца. Отправляясь в наш июльский тур, мы на репетиции по памяти вспомнили песню «Блуждают тени» с альбома «Короля и Шута» «Камнем по голове». И 27 июля — буквально через 8 дней после того, как Миша умер, мы её впервые исполнили живьем. Позже мы играли её в этом туре практически на каждом концерте.

Чем был для меня «Король и Шут»? Дело в том, что мы — их ровесники (и по возрасту, и как группа). Соответственно, мы некоторое время двигались параллельно и находились примерно на одном уровне. Мы познакомились в клубных питерских андеграундных кулуарах. Первый их московский концерт был организован нами в рамках «культурного обмена». Также менялись кассетами — чтобы они наш альбом Best Before… распихали по питерским магазинам. То есть на уровне 96-98 годов у нас было взаимовыгодное приятельство. Они много нам помогали в Петербурге, приглашали нас на свои концерты, что, нам, естественно, позволяло расширить аудиторию. В меру сил их тогдашнего продюсера Дмитрия «Шумного» Журавлева они лоббировали наше участие на фестивале Юрия Шевчука «Наполним небо добротой» (Дмитрий путает фестиваль «Наполним небо добротой» с фестивалем «Песни конца XX века», оба проводимые театром ДДТ, — tarafany.ru). Ну и мы тоже кое-что для них здесь сделали — например, поставили их играть на самый первый международный московский панк-фест, который делал в «Горбушке» Игорь Тонких, с участием Toy Dolls и «Автоматических удовлетворителей» в 97-м.

Чуть позже они резко рванули. Но даже и на клубном уровне было понятно, что у них намного больше поклонников. А потом они вырвались вперёд довольно быстро, и никто угнаться за ними даже и не думал. Даже несмотря на наши радиоротации на «Максимуме» и только что появившемся «Нашем Радио» (а «Король и Шут» не крутили), они опирались на армию преданных фэнов. Ещё через некоторое время они стали достоянием такого огромного количества юных поклонников рока, что у таких ребят, как мы, желание внимательно следить за их творчеством отпало. Тем более, тут, конечно, не обошлось без чувства некоторой зависти и ощущения какой-то несправедливости. По большому счёту, они для нас были приятелями из Санкт-Петербурга, группа, которая получила большой успех и с которой мы время от времени пересекались на фестивалях, приятельствовали, но не более того. А растущая вокруг них армия людей, которую все с течением времени быстро начали называть «говнопанки», позволила мне в паре-тройке мест достаточно пренебрежительно о них отозваться.

В последнее время мы стали с ними пересекаться всё чаще и чаще, нередко вместе выступая на фестивалях. Я смотрел, как и что у них происходит, и понял, что все это пренебрежительное отношение абсолютно неоправданно. Они были группой очень крепких исполнителей, их песни зачастую жемчужинами сонграйтерства и мелодизма. Ну и плюс живая игра и техническая подкованность. Последний раз мы с ними виделись 28 июня — меньше, чем за месяц до смерти Миши.