Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой… Нет, это не наш случай! С кудрявой головой был Дмитрий Спирин, а Ленин, Юрий Ленин, был вокалистом юной московской панк-группы «Четыре таракана», жившей мечтой стать русскими Sex Pistols. Но, как поётся в песне, ими стал кто-то другой, а Юрий, то есть Джерри, оставив «стартовый капитал» своих песен, покинул группу, чтобы подростковые «Четыре таракана» возмужали и стали «Тараканами!».

— C чего началось ваше увлечение музыкой и панк-роком в частности? Где доставали записи?
— Мой музыкальный вкус формировал старший брат и его друзья. Я проводил с ними достаточно много времени и именно они привили мне любовь к рок-музыке. Элвис, Deep Purple, The Beatles, Led Zeppelin, Kiss, ранние Bon Jovi, Smokie — мои первые, если так можно выразиться, учителя. Слушали тогда в основном на виниле, а потом на кассетах, когда появились кассетные магнитофоны.

— Когда образовалась группа «Кутузовский проспект», кто был её участником?
— Группа образовалась в конце 1989 года. В её составе были все первые участники будущих «Четырёх тараканов». Я — гитара, вокал, Дмитрий Воробьёв — гитара, вокал, Александр Потапов — бас-гитара, вокал, Денис Рубанов — ударные, вокал.

— В книге «Тупой панк-рок для интеллектуалов: „Четыре таракана“ и „Тараканы!“» Дмитрий Спирин вспоминает, что концерт «Кутузовского проспекта» в Доме Пионеров в 1990 году вызвал ажиотаж среди сверстников. С каким материалом вы выступали?
— Ну концерт — это громко сказано. Это был, как сейчас бы назвали, — разогрев перед еженедельной пятничной дискотекой. «Кутузовский проспект» добился права выступать на этом мероприятии, пройдя «фарисейский» худсовет руководства Дома Пионеров, пообещав, что всё будет прилично и репертуар будет советско-молодёжный — «Цветы», «Малежик» и «Барыкин», грубо говоря. Но на сцене мы исполнили совсем другие песни, собственные.

— Что за песня «Чапаев», которая так всем запомнилась?
«Чапаев» — это была такая хардкорная частушка, составленная из разного рода четверостиший. Смысла там особо не было, просто разные приколы подогнанные по рифме и сваленные в одну кучу. Ажиотаж заключался в том, что такого на сцене нашего пуританского Дома Пионеров ещё не было. Качество исполнения оставляло желать лучшего, ибо инструменты были расстроены, у нас был жуткий мандраж и по нотам мы попадали с трудом. Спас всех Дэн Рубанов своими зубодробительными ударными ритмами за шумом которых слабо угадывалась наша музация.

По реке плывёт Чапаев,
Далеко не уплывёт,
Потому что не смолкает
Мой станковый пулемёт.

Гитлер лезет на сосну,
Лезет и смеётся,
Посмотри, товарищ Сталин
Как он наебнётся!

Из книги «Тупой панк-рок для интеллектуалов: „Четыре таракана“ и „Тараканы!“»

— После ухода из «Кутузовского проспекта» Александра Потапова (он создал группу «Большой обман», позже выступал в «Четырёх тараканах» в 1994/95 годах, — прим. tarafany.ru) через группу прошло множество бас-гитаристов. Как вы познакомились с Дмитрием Спириным? Почему же всё-таки пригласили именно его?
— Ну я бы не сказал, что множество. Помню одного — Дениса, фамилию забыл. У него вечно было куча личных заморочек и репетировал он с нами через пень-колоду. А Дмитрия Спирина (Сида) нам посоветовал общий знакомый — Андрей Тидеман. С первого взгляда мы поняли, что он именно тот, кто нам нужен. По общению, манере держаться и так далее. Плюс, как сам Сид упомянул — у него был весьма приличный на тот момент инструмент — Jolana Jazz Bass. С музыкальными инструментами тогда была жуткая напряжёнка. А тут прям всё срослось — и типаж колоритный, и инструмент стоящий, и играл он вполне прилично.

— Насколько известно, первым концертом группы (уже под названием «Четыре таракана»?) было выступление на школьном выпускном? Как оно прошло? Чей это был выпускной?
— Это был мой выпускной вечер в школе №56 на Кутузовском проспекте. Выступление прошло нормально. Выступили, кстати, очень хорошо. Особо примечательного там ничего не было — подключились, рубанули и пошли «праздновать».

— Как вы смогли отбить подвал на Кутузовском, ставший вашей репетиционной базой? 
— Да никто особо ничего не отбивал. У кого-то были знакомые в ЖЭК, просто поставили в известность руководство. Милиция, правда, вторгалась пару раз, но без особых зверств. Тогда всё проще было. Не было собственников, всё было общественным, а стало быть — ничейным. ЖЭК был доволен тем, что мы там хоть какой-то порядок навели, менты были довольны тем, что молодёжь собиралась в одном месте — удобно пасти. Жители подъезда возмущались, если только мы долбили по ночам и на предельных мощностях усилителей. Так что, у «совка» были свои плюсы — надо было просто уметь ими пользоваться.

— Какая атмосфера была в целом? Какие ещё группы там репетировали?
Атмосфера была — SEX, DRUGS & ROCK ‘N’ROLL — в прямом смысле слова. Этот подвал нам был и домом, и репетиционной базой. Поэтому нецензурного и непечатного там происходило много и регулярно. Вместе с нами, в период моего пребывания там, репетировали и НАИВ, и «Ногу Свело!», и Razzle Dazzle, «Монгол Шуудан» частенько наведывались … Да много кто там тусил — всех не упомнишь.

— Известно, что название «Четыре таракана» появилось случайно. Перед «Фестивалем надежд» группе давалось время на самоопределение. Какие были варианты?
— Был вариант «Биг Бэн», но его отмела та же рок-лаборатория. Типа безлико, не цепляет и всё такое… Помню, Антон Якомульский (барабанщик «Ногу Свело!») сказал — что «Биг Бэн» равносильно «Пешеходный переход» — ни о чём. Ну мы и забили на это, тем более в газетах нас уже пропечатали под именем «Четыре таракана». Попереживали, да смирились.

— Летом 1991 года вы выступили на празднике газеты «Московский Комсомолец» в Лужниках, а затем на «Фестивале надежд Московской рок-лаборатории» в ДК им. Горбунова. Как вам удалось без какого-либо концертного опыта вписаться в состав участников столь крупных мероприятий?
— Сперва мы отнесли туда наше демо. Потом выступили на прослушивании. Молодые, наглые, агрессивные, куража хоть отбавляй. Тем и брали. На праздник МК, если мне память не изменяет, просто приехали внаглую и жахнули. Тогда психоделика и всякая нудятина типа музыкального импрессионизма было модно. А мы пришли и вжарили «Шилова» — тупо, просто и без затей, на четырёх аккордах. Народ выпал в осадок, а мы попали на ТВ, в программу «До 16 и старше…». А потом был «Фестиваль надежд».

— Есть мнение, что «Четырёх тараканов» не было бы без группы НАИВ, которая, по словам Руслана Ступина, придумала название, пролоббировала демо-кассету директору рок-лаборатории Ольге Опрятной, настояли на принятие в рок-лабораторию и вообще была вашим ориентиром. Вы согласны?
— Согласен. Но всё же основным ориентиром были — Sex Pistols. И песня «Четыре таракана from USSR» была написана задолго до появления нашей записи в рок-лаборатории. Тогда люди были «голодные» до нового, не забитого, непричёсанного. Не там (в рок-лаборатории), так в другом месте пролезли бы. Просто так всё удачно сложилось. Время было такое, что металлисты могли оказаться на одной площадке с Пугачёвой, или как мы — с «На-На» и «Мальчишником». И публика была довольна, и артисты не испытывали неудобств! Дружно «гудели» в гримёрках! Сейчас такого не увидишь!

— Думаю, спустя столько лет необходимо пояснение: что давало молодой группе вступление в Московскую рок-лабораторию?
— Вступление в рок-лабораторию давало только то, что молодая группа имела шансы выступать с именитыми командами на одной площадке. Это было не часто, но было. Плюс, нас официально принимали туда на работу, как артистов эстрадно-музыкального ансамбля. Заводили трудовые книжки. То есть для официальных властей мы уже не были тунеядцами. А в то время — это много значило. В УК РСФСР даже статья была.

— Школа, Лужники, ДК им. Горбунова, пионерский лагерь — площадки первых концертов «Четырёх тараканов». Полагаю, что в начале 90-х рок-клубов не было, где приходилось выступать в то время?
— Выступали где придётся. В Домах Культуры, на всяких творческих вечерах, фестивалях. Помню нас как-то вписали знакомые мамы Дениса Рубанова (она была знаменитой цирковой артисткой) (Рубанова Наталья Семёновна, — прим. tarafany.ru), в фольклорный фестиваль в Зелёном Театре в Парке Горького. Было весело. Нас тогда на «закуску» оставили. Перед нами выступали Геннадий Гладков, Надежда Бабкина, ещё кто-то в том же духе и в конце программы — «Четыре таракана»! Неожиданно, правда? Так и выкручивались.

— С группой «Четыре таракана» в 1991 году вы записали альбом Crazy Boys. В какие сроки он была записан? Как и где проходила его запись? Кто был автором текстов?
— Записан он был в кратчайшие сроки. Писали мы его частично у себя в подвале, а потом на какой-то студии, в каком-то кинотеатре… Уже не помню. Автором музыки и текстов в основном был я. Иногда Дэн Рубанов подкидывал мощные идеи, как было с песней «Крыса», например.

1. Шилов вернулся
2. Крыса
3. Четыре таракана
4. Iron Man
5. Прохожий
6. Come On My Baby
7. Пиво
8. I’ll Fuck My King in the Ass
9. Под потными обоями
10. Crazy Boys

Треклист альбома Crazy Boys

— Как вы относитесь к тому, что песня «Четыре таракана» до сих пор исполняется на концертах (её возрождение состоялось 31 марта 2012 года, — прим. tarafany.ru)?
— Ну во-первых, приятно осознавать, что моё произведение после стольких лет не потеряло привлекательности для слушателя, а во-вторых — песня клёвая, пусть живёт! Я сам её частенько играю для друзей на вечеринках.

— Расскажите о съёмках телепрограммы «50/50». Как вы туда попали? Кажется, именно после этого вы покинули «Четыре таракана». Что произошло?
— На эти съёмки мы попали по знакомству, опять же с помощью связей мамы Дэна Рубанова, о которой я уже упоминал. Съёмок там как таковых не было. Это была обойма концертов к новогодним каникулам. 12 дней, по одному, а то и по два концерта в день. Там надо было работать под «фанеру».

С горем пополам мы эту «фанеру» записали на студии Горького (эта запись позже вышла на сборнике «Краткое содержание предыдущих серий», — tarafany.ru). Так или иначе — мы туда попали. Наши выступления проходили на «УРА»! Кто бы что ни говорил сейчас — тогда это была бомба. Сид, конечно, меня называет сейчас наивным чукотским юношей, ошалевшим от большой сцены — может быть, но общаясь с закулисной тусовкой и с руководством этого шоу в частности, а также с такими людьми как Ю.Ш. Айзеншпис (на тот момент продюсер групп «Кино» и «Технология», — прим. tarafany.ru), могу сказать одно — все в нас видели достаточно мощный потенциал. Просто в определённый момент, когда захотелось «рок-н-рола» и «угара» надо было вовремя тормознуть.

На последнем концерте этой обоймы, мы устроили глобальный краш-экшен на сцене, под финальный выход всех участников. Дэн с Сидом изрядно «пыхнули» и понеслось. Расхерачили сцену, Дэн свалил барабанную установку, ведущего чуть тарелкой не пришибло и т.д. В результате дело кончилось резолюцией —«„Четыре таракана“ — на большой сцене больше не появятся». Я попытался извиниться за это — мол, ну сорри, рок-н-ролл всё-таки, шоу маст гоу он, впредь будем поаккуратней, но Дэн с Сидом прошлись по директорской секции и обложили матюками всё руководство данного мероприятия. И мы съехали опять в глубокий «андеграунд». С концертами было туго, если хуже не сказать. Рок-лаборатория практически развалилась к тому моменту и выступлений никто не организовывал. В результате, кое-как раз в месяц, а то и реже выступали в Отрадном — в рок-кафе «Отрадное», которое открыли «Монгол Шуудан». В самом коллективе тоже начался раздрай. Дэн с Сидом крепко сели на «косяки», в результате творчество и развитие, на тот момент, встало в позицию «стэнд бай». Я больше не видел перспективы для себя в этой группе и решил создать сторонний проект. Когда таракановцы об этом узнали, они резко поставили меня перед выбором — или туда, или сюда. Дэн Рубанов был фактическим лидером в группе и очень ревниво относился к «левым» проектам. Я сделал выбор. Мы расстались. А чтоб было проще уйти, я посоветовал им на своё место Пита (Дениса Петухова).

— Вы ушли из панк-рока в другой жанр — в глэм-рок, который на тот момент практически потерял свои позиции. Почему именно глэм?
— Глэм — чем-то похож на панк по музыкальной составляющей, но более романтический по содержанию. Вообще на первых порах имидж «ЧТ» был тоже весьма глэмовый — кичливый грим, начёсы, джинсы стрейч, сапоги-казаки, косухи. Ничего не напоминает? Конечно, по причине моей бедности этот реквизит мне выдавали друзья. Но это факт. Посему мой выбор был очевиден. Т.е. я не так много-то и поменял. Плюс в глэме как в музыке можно было позволить себе намного больше, чем в панке (ИМХО). По крайней мере, при мне в «Четырёх тараканах» был жёсткий диктат на музыку — всё, что не похоже на God Save the Queen или «Танки-панки» — в «топку»! Уже после меня Денис Петухов открыл им глаза на то, что есть и другие варианты панка и музыки как таковой. Да и я сам про это узнал немного позже.

— В одном из ранних интервью Денис Рубанов упоминает о временном уходе Дмитрия Спирина из «Четырёх тараканов». Насколько мне известно, ушёл он в Lady’s Man, которая тогда называлась Humpty Dumpty. Как долго это продолжалось и почему же он всё-таки вернулся обратно?
— Сиду было интересно со мной поиграть новую музыку, отличную от таракановской. Вообще, если бы не ревностное отношение Рубанова к членству в группе, всё может было бы по-другому. Он также поставил Сида перед выбором — или «ЧТ», или Ленин. Мы смогли отыграть всего один концерт, после которого мы и расстались.

— Каких успехов удалось достичь с Lady’s Man?
— Ну, звёзд с неба не хватали, скажу честно. Состав менялся стабильно раз, а то и не раз в год. Играли по клубам, фестивалям, тусовкам. Концертов наиграли много, альбомов записали мало. Выпустили ещё меньше. Зато клёво тусовались! Идейных партнёров не было, таких как Рубан, Сид. У «ЧТ» очень удачно сложились звёзды — мы появились в нужном месте, в нужное время и с одинаковым пониманием того, что надо делать.

С Lady’s Man было иначе — был я и несколько вдохновлённых мною парней, вдохновение которых закончилось там, где надо было прилагать какие-либо усилия. Тянуть одному целый коллектив, достаточно сложно, тем более не имея достаточных навыков и возможностей. Весьма утомительно писать песни, аранжировки, искать базы для репетиций (так как «Тараканы!» мне сразу обрубили возможность использовать базу, которую мы вместе строили), искать средства на оплату этих репетиций, рулить составом, где у всех свои закидоны и заморочки, организовывать концерты и т.д. Тут-то и понимаешь , что один в поле не воин. Спас ситуацию молодой начинающий продюсер Иван Кузнецов, который надоумил меня выпустить альбом в пику творчества группы HIM, всё то же самое, только минорнее и не «визжать», а петь «грудью» пониже. Получилось. Альбом Blind of Tears пошёл хорошо, но на этом всё и закончилось. Все хотели всего и сразу. Типа выпустили альбом и проснулись звёздами. «Бензина» не хватило упираться дальше. На этом спотыкаются очень многие молодые и не очень молодые группы. Так все и закончилось. А потом меня пригласили в Mechanical Poet, но это уже другая история…

— Параллельно с музыкой, чем вы ещё занимались?
— Проблемы описанные мной выше, плюс неумение российских звукорежиссёров записывать музыку так, как это умеют на «загнивающем пиндосовском западе», толкнули меня в звукорежиссуру. С появлением компьютерных технологий, когда профессиональная студия звукозаписи, со всем нужным инструментарием помещается, если не в карман, то уж в рюкзак точно, можно спокойно сидеть дома и творить в своё удовольствие — так как тебе нравится и то, что тебе нравится. Мне повезло больше — увлекшись проектированием студий, я попал в индустрию компьютерных игр. Начал режиссировать озвучание игр, а иногда и сам озвучиваю каких-либо персонажей. Очень интересное и занимательное дело, оказалось! Так я в этом бизнесе и остался. Сейчас работаю в компании «Бука». Проекты которыми могу похвастаться — Fable, Gun, Portal 2, Darksiders, Far Cry 3, Sniper Elite, Company of Heroes, Heroes of Might and Magic начиная с пятой части и т.д.

В свободное от основной работы время использую студию для записи своей музыки, что тоже весьма удобно! Хобби и профессия соединились в одном месте!

— Было очень неожиданно узнать, что ваши треки вошли в саундтрек к игре «Сталин против марсиан». Как так получилось, что глэм-рок звучит в игре об альтернативной Второй мировой войне?
— Честно говоря, я вообще не в курсе, что это за игра. Просто один мой знакомый по игровой индустрии обратился ко мне с просьбой использовать мою музыку как саундтрек к какому-то супер стёбному проекту. Я согласился и вуаля!

— В 2012 году было объявлено, что на концерте по случаю 20-летия «Тараканов!» состоится реюнион«Четырёх тарканов» образца 1991 года. Почему же этого всё-таки не произошло?
— Первопричина — как вокалист я не мог участвовать в этом мероприятии, так как у меня на тот момент были серьёзные проблемы с голосовыми связками. Петь не мог. Голоса не было вообще. Я серьёзно лечился, занимался с педагогами, специалистами и т.д. По этой же причине запись моего дебютного сольного альбома отодвинулась на год. А вторая причина — шла работа над озвучкой проекта Far Cry 3 и я просиживал в своей студии по 12 часов. Куча актёров, куча материала под монтаж, пост-продакшн и т.д. Как говориться — не было ни времени, ни здоровья!

— Я слышал, что недавно вы выпустили свой сольный альбом. В чём его отличие от песен Lady’s Man? Какие песни, на ваш взгляд, могут заинтересовать слушателя незнакомого с вашим творчеством?
— Действительно, в прошлом году я закончил работу над дебютным сольным альбомом Don’t Bury Me Before I Die! и благодаря порталу CD Baby он увидел свет в этом году. Сейчас он продаётся повсеместно — от iTunes до Amazon.

От Lady’s Man его отличает то, что это целиком единоличный продукт. Каждая нота, каждая идея, каждый штрих, каждый звук — это результат моего опыта, моих профессиональных наработок, моего понимания как это должно звучать. Там есть всего и отовсюду — и от панка, и от регги, и от альтернативы, и от кантри с саутерном и ещё куча всего. Этот проект не задумывался как коммерческий продукт. Я просто воплощал свои творческие идеи и получал удовольствие от самого процесса. Один на один с музыкой, один на один со студией.

Скажу честно — почти каждая композиция звучит совсем не так как я её задумывал изначально. Но в этом и оказался самый кайф. Самыми популярными оказались песни The Darkest Day of Your Life, Out of Reality, You Look Better Naked и баллада Broken.

— На вашем сайте, в разделе «Биография», справедливо указано, что вы являетесь одним из основателей группы «Четыре таракана» («Тараканы!»). Каково видеть свою первую группу спустя почти 25 лет?
— Видеть очень приятно! Понимать свою причастность ещё приятнее. Я как «папаша», который отслеживает успехи своего детища. Круто — одно слово! Сида уважаю. Думаю то, что «Четыре таракана» доросли до «Тараканы!» — это в основном его заслуга. Что не музыкант у него — то талантище, да и сам он ещё тот «живчик». С возрастом от того раздолбая, которого я знал не осталось и следа. Взрослый, профессиональный артист, который знает где и как себя подать. Молодца! Жутко за него рад и горжусь тем, что его знаю!

Материал подготовил Борис Володин,
www.tarafany.ru