Вот так поворот! Это мне-то, парню, которому всегда было максимум двадцать четыре! И вдруг раз — и сорок.

Помню, примерно позавчера, когда всем нам было под тридцать, у нас было принято иронично выспрашивать у друзей, которым уже перевалило за тридцатник, о том, как они себя чувствуют в таком солидном возрасте и к чему нужно готовиться. Сейчас я вижу людей под тридцать, и — по крайней мере, в моих глазах, — многие из них выглядят просто птенцами.

Сорок! Уму непостижимо! Многие юные поклонники рок-музыки уже не видят никакой разницы между нашим поколением групп и, например, поколением «Арии». А я ведь ходил на «Арию», когда мне было тринадцать, и они уже тогда были большими звездами. Моей собственной группе больше лет, чем было Ramones в год их распада. Ну и дела, блин.

Вообще, сорок — конечно, не трагедия. Пугает только то, как коварно этот возраст подкрался. Может быть, если бы я в жизни занимался чем-то другим, то как-то успел бы подготовиться, принять защитные меры, настроиться. А когда с шестнадцати лет только и знаешь, что вопить в микрофон со сцены из года в год, типичные проблемы взросления ощущаются как-то не так остро.

Люди проявляют удивительное отношение к взрослению знаменитостей (к которым я себя, пусть и с известной натяжкой, отношу). Многих как будто лично оскорбляет то, что тебе больше не двадцать пять, что ты уже не так резво скачешь по сцене, песни сочиняешь не те, что раньше, и вообще не умер от героина в двадцать семь, как все приличные люди. Удивительный парадокс: фаны хотят, чтобы ты был собой, но одновременно желают, чтобы ты никогда не изменялся. Но ведь в этой жизни всё течёт, меняется. Навек застывших материальных объектов, в том числе и живых существ, в ней просто не наблюдается. Как же можно оставаться самим собой, не изменяясь?

«Постарел ты что-то», — отпускает мимоходом случайный персонаж. Вот это да! Как же это я взял и так вероломно постарел? С чего бы это вдруг? Да разве люди стареют? Разве они не живут, юные и модные, миллионы лет? Нет, это не я постарел (хотя и это тоже, чего уж там), не я. Я — всего лишь твоё зеркало, твой индикатор. Ты, увидев меня, вдруг вспомнил о весёлых деньках молодости, и, ясное дело, сразу прилетела темная грозовая туча внезапного осознания: «А мне-то самому сколько уже?»

Одни и те же действия теперь оцениваются окружающими с совершенно противоположных позиций.

Всё ещё поёшь примерно такие же песни, как раньше? Молодец, не растерял юношеского задора!

Всё ещё поёшь такие же песни, как раньше? Ну не к лицу сорокалетнему мужику-то!

Считается, что ты должен набраться к этому возрасту какой-то мудрости. При этом крайне желательно, чтобы мудрость эта никак не проявлялась в новых произведениях. В особенности, если ранее ты был известен как сочинитель и исполнитель песен беззаботных.

И всё упирается во время. Время, вообще, крайне странный феномен. Единственный инструмент, который у нас есть для более или менее объективной оценки времени, — это средняя продолжительность человеческой жизни. Мы меряем все в таких понятиях, как «успел», «опоздал». Мы верим в то, что времени мало, что оно утекает и может закончиться вовсе. Но подумайте сами, как оно может куда-то утечь? В нашей-то с вами безграничной и оттого вечной Вселенной. Которая, представьте себе на мгновение, была, есть и будет всегда.

Вот и выходит, что те, кто верит, будто время может утечь, автоматически верит и в то, что его у него мало. И нужно спешить. И в какой какой-то момент понимают, что всё — финиш. А есть те, кто знает: он и вечная Вселенная — одно. Ты был, есть и будешь всегда. И времени — бесконечно много.

Да, временное вместилище тебя (тот самый «мешок с костями») когда- то родилось. Ходило в школу, вступало в половые отношения, беспокоилось о недостатке денежных средств, смеялось над другими и переживало, когда другие смеялись над ним. И ему, несомненно, рано или поздно придёт конец. Но если ты — это всего лишь твоя оболочка, я тебе не завидую, парень. Может быть, вера в свою вечность и есть секрет вечной молодости? Ведь секрет этот прост: живи только настоящим моментом, всегда будь здесь и сейчас. Сколько у тебя этих настоящих моментов — никто и никогда не знает наперёд. А значит, можно просто расслабиться. Отпустить все боли, обиды и потери. Позволить людям быть такими, какими они хотят быть, а событиям — случаться так и тогда, когда и как они хотят случаться.

Что такое сорок лет в масштабах вечности? В масштабах той самой Вселенной, в которой времени вообще как бы нет. Кому нужны будильники, расписания, дни рождения, спешка и высокоскоростной интернет там, где всё было, есть и будет всегда?

Люди поздравляют друг друга с днём рождения и желают «всегда оставаться такими же», «никогда не меняться» и прочие фантастические вещи. Фантастические потому, что, как правило, при этом имеется в виду конкретный физический Петя: 26 лет, 89 килограмм, глаза карие, Южное Бутово. Как же ему не меняться, если каждую секунду Петя живёт в меняющемся мире, который не оставляет ему никаких шансов. Но если представить себе Петю в качестве вечной души, временно живущей в смертном теле, то всё, что было нереальным, станет абсолютно нормальным.

Потому я и хочу пожелать себе и вам в собственный день рождения: будьте вечными. Это всем к лицу в любом возрасте!

В этом смысле, конечно, нужно бы перестать праздновать это сомнительное событие. И не только сорок лет, как гласит народное поверье, но и вообще. Одно останавливает: день рождения — очень клевый повод собрать вместе всех друзей и, воспользовавшись случаем, изрядно повеселиться. Что я и планирую сделать в ближайшее воскресение в клубе «Б2» на сольном акустическом концерте, а потом ещё неделю спустя, в пятницу в приятном месте — баре Borodach на моем диджей-сете.