Интервью от 2 февраля 2019

В прошлую субботу, 2 февраля в Harat’s Pub приехали участники группы «Тараканы!» — вокалист Дмитрий Спирин и гитарист Дмитрий Кежватов. Приехали лишь с одной гитарой, чтобы удивить туляков своей акустической программой. Впрочем, панк-рок — он и под одну гитару панк-рок, даже когда в репертуаре есть перепевки лиричных песен «Морального кодекса», Depeche Mode или «Технологии». Мы пообщались с Дмитрием Спириным за полчаса до его выхода на сцену.

Сдвинулась ли планетная ось?

— В 2002 году группа «Тараканы!» участвовала в программе «Земля-Воздух» на канале «ТВ-6». И во время исполнения «Панк-рок песни» вы рассказали всей стране о некой теории из романа Виктора Пелевина, согласно которой в случае одновременного просмотра футбольного матча третью населения планеты произойдёт нечто масштабное типа сдвига планетной оси. Вы попросили всех телезрителей открыть в полночь форточки и громко спеть припев: «Ша-ла-ла-ла, ша-ла-ла-ла…». В то время эта теория для вас была действительно чем-то серьёзным или устроили это исключительно для шоу, чтобы поржать?
— (смеётся) Уже не помню всей концепции, почерпнутой мной из произведений Виктора Пелевина… Но больше всего это похоже на, по-моему, «Омон Ра». Там описано, как американцы производят то ли запуски своих ракет, то ли ядерные испытания. И чтобы обманывать весь мир, они просто заставляют своих граждан типа прыгнуть одновременно, чтобы сейсмографы зафиксировали землетрясение с небольшой амплитудой. Не помню уже на самом деле… Может, я это вообще придумал или прогнал на ходу. А чтобы придать своему прогону более интересный вид, облёк его якобы в теорию от Пелевина. Но как оказалось, сама эта инициатива послужила определённым образом, высокопарно будет сказано, объединению каких-то людей, нахождению через много-много лет уже по признаку того, прислушался ли данный конкретный человек к нашему призыву или нет, нахождению в разных областях и обществах друзей-приятелей. То есть, вдруг человек узнавал, познакомившись с кем-то, что этот кто-то шесть или десять лет назад тоже во время этой программы открывал окно и пел. И это, конечно, обстоятельство, насколько я могу судить (знаю сам несколько таких людей) способствует определённому сближению. По крайней мере, люди сразу считывают культурную идентичность. Ну а сдвинулась там ось или нет — кто знает…

Уже давно не братья

— Во вступлении той передачи вас представлял Александр «Чача» Иванов (вокалист группы НАИВ). Тогда он назвал группу «Тараканы!» своими младшими братьями. На какой стадии сейчас у вас «родственные отношения»? До сих пор «младшие братья» или, может быть, он — «дедушка», а вы — кто-то ещё?
— Обе группы уже приблизились к тридцатилетним юбилеям, одна уже перешла эту черту, вторая приближается постепенно. Поэтому, я думаю, что, когда речь ведётся о таких серьёзных годах в жизни одного и второго музыкального коллектива, то разница в те несколько лет, которые оказались зазором между годом возникновения группы НАИВ и годом возникновения группы «Четыре таракана», постепенно нивелируется. Но какая разница двадцатилетнему или восемнадцатилетнему парню, кто там кому приходится младшим, если обе эти группы возникли и уже активно существовали лет за десять, а то и даже больше до его рождения? Так что, блин, как я уже сказал, в масштабе вечности эти два года абсолютно не имеют никакого значения, по большому счёту. Мы себя уже давно не ощущаем (а уж мои парни точно не ощущают!) никакими братьями группы НАИВ по той простой причине, что они не были в составе группы так давно, когда это имело значение.

Первые шаги вместе с НАИВом

— Но двое же в составе «Тараканов!» тогда были: Сергей Прокопьев, Дмитрий Кежватов…
— Эти отношения младших-старших братьев в основном касаются 90-х, того первого десятилетия существования группы «Тараканы!»: группа НАИВ, которая была уже популярна на момент нашего образования, нас вписывала на свои концерты и поддерживала на первых шагах. А примерно года с 2002-го этот разрыв стал стремиться к минус бесконечности уже. Как раз-таки это и было время, когда Дмитрий Кежватов и Сергей Прокофьев пришли в группу. И они, естественно, того десятилетия не застали. То есть я — единственный, у кого эти воспоминания ещё живы и у кого есть определённые отношения подобного рода. Но только с одним участником современной группы НАИВ — Александром «Чачей» Ивановым. Естественно, мои коллеги — Николай Богданов, Валерий Аркадин и Дмитрий «Снэйк» Хакимов не являются никакими «старшими братьями». Ясное дело, мы примерно одного возраста. И музыку мы начали примерно в одно время играть.

Человек — не дерево

— В интервью Юрию Дудю как раз Чача рассказывал о своём переезде в США по семейным обстоятельствам. Могли бы вы последовать его примеру и по каким-то причинам сменить радикально место жительства?
— Да легко! Я вообще не считаю, что человеку следует уподобляться дереву — мол, где ты родился, пустил корневую систему, там и стоишь до самого последнего дня своей жизни… Человек — не дерево. Корней у нас в физическом смысле нет. Нет ничего, что могло бы удерживать нас на определённом клочке земли. И поэтому я в этом плане чувствую себя абсолютно свободно и спокойно. Я — перекати-поле. Готов жить там, где мне комфортно, где будет классно, уютно, тепло, хлебно. Так что Америка это или Европа, Новая Зеландия или Индонезия, Южная Америка — если я там буду понимать, чем заниматься, почему бы и нет?

— Дудь звал вас в гости?
— Нет.

— А если позовёт, пойдёте?
— Да.

Эмодзи против пунктуации

— В песне «Восклицания знаки» вы поёте о стиле общения того времени такие слова: «Там, где ты ставишь глупые смайлики, я вбиваю восклицания знаки». Прошло 15 лет — ваша позиция не изменилась?
— Когда я писал текст этой песни, хотел под видом хронического отношения к определённому стилю написания текстов, сообщений, комментариев в интернете спеть на самом деле о жизненных позициях. Я имел в виду, что мне претит, скорее, манера, при которой человек пытается донести какую-то идею, но обязательно оставляет для себя в конце какой-то сентенции, фразы или поступка манёвр для того, чтобы вовремя сказать: «Ай, сорян, сорян, это была шутка!»

И в данном смысле, конечно, чувак, который вместо этого порой вбивает пару восклицательных знаков, отрезает таким образом графически на письме пути к отступлению. Потому что после того, как ты вбил пару-тройку восклицательных знаков, смайлики ставить как-то глупо, уже в кусты не отпрыгнешь. Но могу сказать, что я на письме в интернете допускаю. И смайлики, и восклицательные знаки я, конечно же, уже не ставлю. Наоборот, меня больше уже раздражают чуваки, которые как раз пишут «капслоком» и вбивают эти знаки без остановки. Ну это в бреду каком-то, блин. Человек орёт что ли всё время без остановки в интернете, получается?

— Сможет ли стремительная эволюция русского языка дать этим смайликам статус, который присущ сейчас знакам пунктуации?
— Я вообще боюсь, что мы скоро вообще начнём эмодзи писать. То есть, смайлики, картинки и символы заменят осознанные буквы, слова и так далее. Мало того, я даже временами сам получаю от более юных поклонников сообщения, которые только на 50% состоят из внятных слов русского языка. Так что тут речь ведётся не о том, что, возможно, они скоро заменят знаки препинания — может быть, заменят даже и слова с буквами.

Сейчас не шлифуют

— Вы были одним из инициаторов создания группы «Приключения Электроников», которая поёт песни советских композиторов в панк-обработке. И на акустических вечерах тоже исполняете песни той эпохи и того политического строя, против которого вы выступали в 1991 году. Ведь именно советская эпоха и жёсткая цензура дали нам таких титанов как Александра Пахмутова, Муслим Магомаев и многих других. В советское время в стране за год выходило 100 песен, большинство из них были шедеврами. Сейчас за год в России песни штампуются сотнями тысяч. Могут ли сейчас появиться те, чьи песни останутся в веках?
— Вполне возможно. Тоталитарная система не предполагает свободную возможность высказываться на политические, социальные, экономические темы. А оставшиеся темы оказались очень востребованы — романтические темы, тема любви мужчины и женщины, ностальгия о доме, о Родине — это заставляло авторов делать произведение таким, что оно живёт десятилетиями.

Мы, конечно, говорим о том, что в советское время то, что мы сейчас называем русским роком и рэпом, было уделом самоучек. В официальном эфире звучали, как правило, произведения, сочинённые профессионалами — то бишь, людьми, у которых было высшее музыкальное образование. Наверное, именно поэтому мы и получали тогда музыку и тексты, скажем так, высокого художественного уровня.

Я недавно читал статью в журнале MAXIM про историю цензуры во всём мире. Автор высказал интересную мысль: зачастую советские мастера культуры из-за сильной зажатости в тиски тоталитарной цензуры, из-за того, что они знали, что цензоры будут доёбываться до каждой запятой, выискивать тараканов и так далее, шлифовали-шлифовали-шлифовали свои произведения до такой степени, что в результате может быть неосознанно и случайно вышлифовывали шедевры. А сейчас не вышлифовывают.

Смогу ли петь это через 10 лет?

— Что, на ваш взгляд, лучше: шедевры, которые спустя 50 лет будут петь или современный вал вот этого всего, что мы слышим?
— Я в этом смысле озвучу не очень актуальную точку зрения. Мне кажется, имеет смысл заниматься каким угодно искусством, если ты рассчитываешь, что твои произведения тебя переживут. Что толку сочинять песни, снимать фильмы или рисовать картины относительно которых люди, наверное, похихикают сегодня и поставят лайки? Я не исключаю, что при таком подходе — теоретически — можно случайно создать шедевры, которые будут жить в веках, что называется. И есть немало примеров: таких песен или фильмов, которые, казалось бы, формально говорят о текущем моменте, когда они были созданы. А если копнуть глубже, они, скорее, задевают вечные темы через призму этих событий — и остаются там навсегда.

По мне, конечно, создание песен, которые жили бы долго, люди бы их перепевали, группа могла бы переигрывать их через десять, пятнадцать, двадцать лет, играть всё время на концертах — это задача творческая. То есть, я, сочиняя новый текст для «Тараканов!», ещё и с этой позиции оцениваю. Потому что понимаю, что мне как исполнителю это петь. И одновременно хочу понять: эта песня конкурирует с нашими же собственными произведениями, которые пару десятков лет не вылезают из сетлиста, или нет? Я захочу это через полгода озвучивать со сцены или нет? А через два года? А через десять лет, например? И для меня это, конечно, сильнейший критерий самоцензуры. Не всегда это получается делать, но, как минимум, я пропускаю всё через это сито.

Сложно без взаимолайков

— А что из свежей музыки произвело наибольшее впечатление? Если можно, не из тех музыкантов, с которыми вы дружите, чтобы не было перекрёстного пиара «по дружбе».
— Надо обязательно оговориться, что я не очень сильный меломан в том смысле, что не слежу за новейшей сценой и новой музыкой. И плюс сложно не упомянуть всё-таки эти взаимолайки, потому что часто в нынешнем мире бывает так: что-то послушаешь, может, людей этих не знаешь, но ты их лайкнул — они это оценили, лайкнули тебя в ответ и вы закорефанились. Я могу выделить группу Anacondaz и их последний альбом.

— Но вы же с ними дружите…
— Могу сказать, что предыдущую пластинку группы Anacondaz я впервые услышал при таких обстоятельствах. Мы приехали с Дмитрием Кежватовым играть такой же акустический концерт в Нижний Новгород и сразу по окончании саундчека ещё в пустом зале заиграла музыка, местный звукорежиссёр включил эту группу. Я не знал, что это за музыка. Даже не подумал, мне даже идея не пришла в голову, что это мои знакомые ребята из Anacondaz. И меня так дико вштырило!

А я просто пошёл осматривать интерьеры в этом клубе, картины, фото, старые винтажные плакаты… И меня реально к третьей песне оторвало от этого достаточно занимательного для меня занятия. Спустился со второго этажа на первый к этому чуваку-звукорежиссёру, говорю: «Кто это?» А он: «Это Anacondaz, только сегодня вышел новый альбом». Это отвечает на твой вопрос, так как я не был в курсе, что это они, и я дико закотировал. Кого бы я ещё мог выделить из тех, кого услышал сравнительно недавно? «Монгол Шуудан» на днях перезаписали и перевыпустили альбом «Паровоз-анархия», который мне очень сильно понравился. Круто! Не могу отделаться от желания слушать его каждый день. Мне, например, нравится группа «Тени Свободы». Тоже, в общем, наши приятели. Но опять же, спроси меня про них пять лет назад, когда и деятельность не так сильно привлекала внимание… Но последние несколько их релизов подряд прямо вообще все в точку. Очень классно сделано, мне нравится.

А из фирмачей пару альбомов, наверное, тоже имеет смысл озвучить. Ну, например, американская группа Weezer выпустила на днях альбом кавер-версий. Это как бы панк-группа, поп-панк, колледж-панк, но при этом оказалось, что большое количество их музыкальных влияний лежит в области новой волны, новых романтиков 80-х. И они сделали кавер-альбом из песен групп типа A-Ha, Duran Duran, Toto, сделали песню Майкла Джексона…

Я вообще люблю кавера. Мне нравится, когда новый альбом выходит, а песни, которые на нём записаны, я уже знаю — это клёво! Я вообще не большой поклонник, так сказать, всасывания совсем 100% новой информации.

Миссия песни «Ни рыбы, ни мяса»

— Совсем недавно певица Beyonce предложила своим поклонникам стать веганами в обмен на пожизненный абонемент на все свои концерты. Ваш образ жизни, включая песню «Ни рыбы, ни мяса» — только для самого себя? Или вы могли бы провести аналогичную социальную акцию?
— Во-первых, Beyonce живёт в Америке, где идеи веганства, вегетарианства и вообще этичного отношения к животным через отказ от употребления в пищу их — это история давнишняя, привычная, мейнстримная и имеющая корни ещё в 60-х, в движении хиппи и так далее. В этой связи для того, чтобы оказать какое-то влияние на своих поклонников и сделать мир позитивнее в понимании Beyonce, она, конечно, делает всё верно, на своём посту. Надо понимать, что российские реалии в этом плане очень сильно отличаются. Идеи веганства и вегетарианства здесь в основном воспринимаются агрессивно, в штыки. Например, что касается нас конкретно, группы «Тараканы!», многие воспринимают это как некое предательство. Предательство каких-то идеалов юности, панк-рока. Или же как бы предательство их, этих возмущённых ребят. По большому счёту, в России до сих пор «вегетарианец» — синоним к слову «пидорас».

В этом смысле просто сам факт наличия песни «Ни рыбы, ни мяса» уже можно считать большим шагом, большим прорывом, большим поступком для нас, как для группы. Если человек, которому неприятно, что ему тычут беконом в нос (виртуально, конечно), которому неприятно, что его любимая группа поёт вегетарианскую песню, всё-таки приходит потом на наш концерт, покупая билет, — я считаю, это уже достижение. Значит, мы уже произвели на него определённое влияние. И, наверное, может быть, когда-нибудь и в результате наших скромных потуг эта история станет чуть более приемлемой в России.

Про одноклассников

— В эти дни по всей стране как раз проходят вечера встречи выпускников школ. Песня «Я смотрю на них» до сих пор актуальна? Вы знаете, что сейчас происходит с вашими одноклассниками?
— Нет, к сожалению. Плохо очень знаю. Можно сказать, что не знаю совсем. Мы выпускались в 1991 году… Смутные времена тогда были в СССР-России. Такие они были… тревожные, бедные, нищие. И очень быстро нас из одного района разнесло в разные места Москвы, страны и мира. Я не был ни на одной встрече выпускников с тех пор вообще. Хотя меня пару раз зазывали, но я не мог: может, был на гастролях. Но это было крайне редко. По крайней мере, на следующий год, через два года, через три года абсолютно точно никаких этих встреч не происходило. Я это связываю с тем, что нам просто было не до того. В жёсткой ситуации, которая в стране возникла, все ринулись каким-то образом обустраивать свою жизнь, что-то решать с ней, стараться не провалиться под лёд…

Было, в общем, не до встреч выпускников. Потом, через полтора десятка лет, возник сервис Одноклассники.ру, я завёл там аккаунт, возникло какое-то подобие консолидации (пускай на виртуальном уровне) в первой зачаточной русской соцсети. По-моему, у меня в классе практически нет трагических судеб. Нас было двадцать шесть или тридцать человек. Конечно, ничего не могу сказать про каждого из них, но, насколько могу судить о каком-то костяке своих приятелей и друзей, с которыми мы прогуливали уроки либо тусовались вместе в окрестных дворах после школы, ни с кем ничего особенного не случилось… Но, по-моему, один парень погиб — он как раз был наркоманом. В песне поётся про вернувшегося из Чечни парня, но там из моих одноклассников никто не служил. Чечня в данном случае — художественный оборот.

Пацан или нет?

— Последний вопрос. В песне «Как в 3-й Quake» есть строки: «Вот был бы кайф, когда я, зная всё и вся, что есть, что будет, кто пацан, а кто как я…». А кем вы были в те годы? Не пацаном ли? Что за противопоставление? Кто имелся в виду под определением «пацаны»?
— Гопота. Но, в первую очередь, это всё иронично. Потому что в кругах, в которых я рос и, грубо говоря, приобретал какие-то первые навыки уличной подростковой жизни, слово «пацан» использовалось в ироничном ключе. То есть, у нас не говорили: «Чё как не пацан?»

— А в песне идёт противопоставление: есть пацаны, а есть…
— А есть я, да. Что занимательно, лет через пятнадцать после этого всё опять перевернулось, и эта терминология почему-то вошла в наш лексикон. И можно сказать о какой-нибудь группе, что она играет «пацанский рок» — честный, без затей, без всяких надежд на симпатии девчонок, что-нибудь типа того. А так да: в песне о том, что кто-то «пацан» — ведёт себя «как пацан», а какой-то человек — он как я, то есть, не ведёт себя «как пацан».

Беседовал Владимир Грёзов