Интервью от 19 июня 2015

19 июня в клубе Volta состоялось интересное событие в рок-жизни столицы: сольный акустический концерт лидера группы «Тараканы!» Дмитрия Спирина при акустической поддержке бывшего гитариста этой команды Дмитрия Кежватова.

До начала концерта нам удалось побеседовать с Дмитрием в небольшом кафе на «Чистых прудах».

— Дмитрий, здравствуй, спасибо, что согласился побеседовать до начала концерта. Перейдём сразу к вопросам. Ты из поколения того государства, которое уже перестало существовать, это государство — СССР. Ваша группа даже начинала играть тогда, когда Союз формально ещё был. Если бы сейчас, с текущего момента, у тебя была бы возможность начать всё с самого начала: создавать группу, писать музыку, выступать, ты бы согласился поменять то неспокойное время на сегодняшний день, который более или менее благоприятен для развития рок-музыки?
— Нет, «Тараканы!» начинали в своё время, и это время для них было хорошим. Я поменял бы не время, я изменил бы свои собственные шаги, может быть, какие-то решения, отношения к каким-то вещам. Но время… Мы не существовали при тоталитарном режиме. Те несколько месяцев, когда группа «Четыре таракана» была уже сформирована и на дворе было государство под названием СССР, режима как такового уже не было, это уже был очень мягкий СССР, государство на последнем издыхании. Так что на время я бочку не качу, с тем временем всё в порядке. С той эпохой, в которой мы развивались, всё было ровно.

— Формат таких выступлений, а именно акустических концертов, ни для кого не секрет. Он менее затратен, и они более легко даются исполнителю. Скажи, для тебя это желание своеобразной вечеринки с песнями под гитару, или все же дополнительный способ заработка?
— Это и то, и другое, и пятое, и шестое, и десятое. Для меня, если честно, исполнение песен под акустическую гитару является или, как минимум, являлось раньше не более лёгким способом, чем исполнение с сопровождением всей группы, а даже более тяжёлым, так как я в течение двух десятков лет своей карьеры никогда этим не занимался, я вообще никогда не был «парнем с гитарой», я никогда не пел во дворе, в подъезде, у костра… Я не умел это делать, это не моя эстетика. Поэтому я, как исполнитель, привык к тому, что мне аккомпанирует рок-группа, которая своим темпом и грохотом маскирует мои исполнительские огрехи. А так как нас только двое на сцене: парень, который играет на акустике, и ты сам, то звук намного более тише, обстановка намного более интимная, тут всё намного сложнее, чем когда песни исполняются в своих канонических версиях. Что касается меньшей затратности, то смотря для кого. Для организаторов? Да, это менее затратно. А для нас? Какая разница, когда нас едет на гастроли девять человек или когда двое? Мне лично, что так, что эдак. Я ни за что не плачу на гастролях, платят другие люди. А гонорары примерно такие же, по крайней мере, тот же самый порядок цифр.

— Многие твои поклонники замечают, что чем больше растёт твоя популярность, чем больше ты прогрессируешь как артист и как творческая личность, тем более ты становишься заносчивым. Они припоминают тебе слова твоей собственной песни «Корона рушит мозг». Как ты сам прокомментируешь такую точку зрения?
— Эти люди не правы. Я был заносчив уже с класса шестого или седьмого. Именно тогда меня стали в этом обвинять мои приятели, одноклассники, ребята со двора. «Тараканов!» называли «зазвездившимися», продавшимися и заносчивыми уже на четвёртом, пятом или шестом году своего существования. Это, наверное, моя черта характера. Это никак не связано с ростом или падением нашей востребованности и популярности. Я просто такой человек, я так себя веду, я так себя чувствую во вселенной, так я выгляжу и пою. Мне с этими людьми, которые так думают, детей не крестить, они могут все что угодно говорить или думать. Я с ними не знаком. Что толку мне от их слов?

— Тебя уже все считают опытным музыкантом, и если бы ты обладал достаточной политической властью, чтобы влиять на рок-индустрию в нашей стране, что бы ты хотел сделать или изменить?
— Если бы у меня ещё к тому же были бы беспредельные бюджеты, то я бы попробовал открыть ещё пару-тройку радиостанций, для того, чтобы лишить «Наше радио» монополии в этом деле. Я бы поддерживал региональные фестивали и придумал бы что-то более действенное, чтобы показывать людям молодые группы. Эти инициативы существуют, и даже в рамках существующих фестивалей это всё есть: кто-то «мутит» малые сцены, какие-то отборы и конкурсы. Но мне почему-то кажется, что это всё не работает. Я хоть и слежу за этими всеми процессами, но ни одну группу я таким образом для себя не открыл. Что-то там не то, как-то эта схема не срабатывает, надо это все как-то по другому продумать. А в общем… Любое творчество будет жить, если есть люди, которые им будут заниматься: создавать группы, сочинять песни, репетировать, выступать, записываться. И никаким министром рока их не мотивировать. Есть он или нет, этот рок-министр, независимо от этого люди будут это делать, или нет.

— В своём творчестве ты много уделяешь такому чувству, которое мы привыкли называть «любовь». Что бы ты сказал людям, которые говорят, что они не верят в любовь в современном мире?
— Каждый из нас, раз уж мы родились на этот свет, является результатом любви наших мам и пап. Таким людям достаточно ущипнуть себя за руку и понять, что они есть, они живые, и они — здесь. Таким образом, доказательство, что любовь как чувство, как феномен будет предоставлено им немедленно в виде их собственного естества. Мне кажется, этого достаточно, чтобы получить неопровержимые доказательства, что все мы являемся продуктами этого чувства, этой эмоции. Да и к тому же, что-то они любят? Если не макароны, то рок-музыку, если не рок-музыку, то солнечный денёк и так далее.

— Во многих своих интервью ты часто говоришь, что где-то за границей тебе более комфортно и что в других странах многие вещи представлены гораздо интереснее и правильнее. Это твоя субъективная точка зрения, или ты действительно ощущаешь, что твоему творчеству в России тяжело развиваться?
— Всё на свете — субъективная точка зрения. Любая точка зрения субъективна. И моя точка зрения — это не исключение. Что касается того, как живут люди в других государствах и как в нашей стране, то, по большей степени, живут они одинаково, но в нашей стране традиционно не соблюдаются законы. Грубо говоря, мы живём в государстве, где существуют конституция и уголовное право, но для кого-то эти статьи работают, а для кого-то — нет. Мне это не нравится, и я бы предпочёл быть там, где правила общества соблюдаются всеми неукоснительно. Это проще, понятнее, спокойней, и это мне нравится больше.

— Дмитрий, ты опытный рок-исполнитель. Скажи, какие качества должны присутствовать у ребят, которые впервые взяли в руки гитару, чтобы они хотя бы попытались взойти на рок-Олимп в нашей стране или, предположим более глобально, в мире?
— Необходим сочинительский и исполнительский талант, без него никуда. Иначе остальные критерии при их наличии не сработают. Да, талант прежде всего, именно он поможет тебе создавать такие песни, которыми ты сможешь выделяться и делать то, что в творческом плане заинтересует в тебе других людей. Ещё необходимо упорство, так как талант без упорства — это ничего. Ты можешь писать хорошие песни, но если у тебя нет упорства посещать репетиции, собирать группу и расти в исполнительском плане, то никто не сможет услышать твои песни и понять, какие они кайфовые. И конечно, вера с себя. Вот это, наверное, три главных ингредиента, мне представляется это так.

— Многие мамы и папы, когда их дети берут в руки гитары, говорят, что рок-музыкант — это не профессия. Как ты прокомментируешь это убеждение?
— Если тебе не повезло — это не профессия, с этим не поспоришь.

— Дмитрий, под конец вопрос немного личного характера. В своё время очень много ходило догадок и басен насчёт твоих взаимоотношений с фронтменом группы НАИВ Александром Ивановым (Чачей). Сейчас вы стали взрослее, и многое в этом мире поменялось. Какие у вас сейчас отношения?
— Нормальные, они всегда были более или менее нормальными. У наших групп в своё время была конкуренция, и она иногда приобретала уродливые формы, что, конечно, наносило отпечаток на личные взаимоотношения музыкантов обеих групп. Но отношения никогда не были вражескими. Нормальные, нормальные у нас отношения.

— Дмитрий, спасибо большое за ответы. Удачного выступления!

Беседовал Георгий Поляков