Солист российской панк-группы «Тараканы!» Дмитрий (Сид) Спирин на концерте по случаю дня города Москвы 6 сентября призвал публику «думать своей головой» и не доверять пропаганде. «Такое ещё полтора года назад было невозможно представить: брат идёт войной на брата», — говорил со сцены Дмитрий Спирин, но его микрофон тут же выключили.

Концерт был на Болотной площади, где 6 мая 2012 года произошли столкновения с полицией, ставшие поводом для самого жесткого в путинской России преследования гражданских активистов — так называемого «Болотного дела». У станции метро «Новокузнецкая», в то время как со сцены пели артисты, проходил пикет в поддержку «болотных узников». Солист панк-группы «Тараканы!» Дмитрий Спирин ранее принимал участие в благотворительных акциях в поддержку осуждённых по «Болотному делу», весной этого года коллектив планировал гастроли на Украине и даже перевёл одну из своих песен на украинский язык, а в день города Москвы Дмитрий (Сид) Спирин выступил со сцены против войны. Похоже, организаторы нечто подобное от Спирина ожидали и «подстраховались».

— Как это могло произойти, что вам выключили микрофон? У вас концертный звукорежиссёр не свой за пультом сидел? Или были какие-то предупреждения от организаторов?
— Это был наш собственный звукорежиссёр, который по непонятной пока что для нас причине, которую я досконально для себя ещё не уяснил, почему-то повёлся на предупреждение незнакомого ему доселе человека, который представился организатором мероприятия и попросил или даже, может быть, потребовал снять звук как минимум с лидер-вокального микрофона в случае, если со сцены начнется некая пропаганда. К сожалению, это наш собственный сотрудник, и у меня не было достаточно времени для того, чтобы сразу же по окончании мероприятия прояснить для себя, с какой стати он просто так взял и послушался какого-то непонятного персонажа, который появился буквально накануне нашего выхода на сцену. Дело в том, что я сам использую ушные мониторы, поэтому то, что громкость моего микрофона прерывалась, мне сказали уже потом, после того, как мы со сцены сошли. То есть я это сам не ощущал, находясь на сцене.

— Похоже было, что вы это поняли, потому что стали потом к людям обращаться и призывать, чтобы они не молчали. Как зритель могу сказать, что это сработало именно как то, что вы поняли, что вас глушили.
— Вы знаете, нет, этого не было. Дело в том, что в этом месте интерактив с публикой и хоровое пение — это обычная фишка, в этом месте этой песни мы всегда призываем публику спеть громко и слаженно. И время от времени я комментирую их пение вместе с нами именно как то, что иногда простым людям достаточно, что называется, слиться в едином хоре, для того чтобы никому никакими спецсредствами их не удалось заглушить.

— Почему вы решили обратиться к публике с таким посланием, с таким обращением — не верить пропаганде и думать своей головой, упомянули эти полтора года, за которые много что изменилось? Что вы сами вкладывали в эти слова?
— Вообще, я всегда стараюсь изъясняться максимально просто, что в приватных беседах, что в интервью, что в текстах песен, что в обращениях к людям со сцены. Другими словами, я двойных смыслов не выстраиваю и никаких недосказанностей и неочевидных смыслов не стараюсь выразить. То, что вы слышали, что слышали зрители, то самое я и хотел сказать. Думайте своей головой, не доверяйте официальной пропаганде, будьте за мир!

— Но речь идёт о событиях, связанных с «Болотным делом», с оппозицией в России, с войной на Украине. Об этом нужно думать своей головой, не доверяя пропаганде?
— Дело в том, что это все звенья одной цепи. Так что без разницы. Случались события и до обострения в Украине. Есть ли в России вектор на сокращение гражданских свобод или его нет — нам это, по большому счёту, не принципиально. Мы за персональную ответственность, за то, чтобы люди всегда старались создавать своё собственное мнение, люди пытались использовать как можно больше источников информации, чтобы это мнение формировать. Так что конкретные причины, которые вы назвали, здесь не принципиальные.

— Вы собирались с гастролями на Украину, даже в Крыму побывали, потом поехали на Восточную Украину, но вас не пустили пограничники. Вроде бы причины были объявлены формальные, а на самом деле вы видите в этом политическую составляющую?
— Вряд ли у этих растерянных офицеров с этого КПП около Луганска было внятное распоряжение не пускать конкретный российский музыкальный ансамбль на территорию Украины в тот момент. Думаю, в тот момент у них настолько вся ситуация была непривычной, неоднозначной, тревожной и для них просто максимально дискомфортной, что люди просто решили, что не надо, давайте не будем. Хотя там были разговоры и о том, что наш микроавтобус с нами внутри не был допущен на территорию Украины в результате распоряжения в принципе не допускать какие-то микроавтобусы с молодыми людьми из России. Как показывает время, это решение было правильным и мудрым на тот момент.

— Одну из песен на этих концертах — «Улица Свободы», я так понимаю, вы перевели и собирались исполнить на украинском языке. Я думаю, ваши поклонники на Украине знали и понимали её по-русски. Сам по себе жест —перевести одну из песен на украинский язык — в чём его смысл состоял?
— Мы собирались на тот момент в тур на Украину, и таким образом мы посылали как бы привет нашим украинским поклонникам, показывали им, что мы, как музыкальный ансамбль, как люди с активной позицией, не играем в эти вот политические игры, что мы в любом случае остаемся над ними, что наш месседж может звучать на любом языке, запрещённых языков для нас нет, и запрещённой публики для нас нет. Это единственный сигнал, который мы пытались им послать этим шагом.

— Со сцены 6 сентября вы призывали людей не молчать, высказываться. У вас есть возможность высказаться, вы человек творческий, публичный. Как могут сейчас в России выразить свое мнение ваши поклонники, те, к кому вы обращаетесь? Митинги?
— Вообще, конечно, митинги, массовые шествия и демонстрации, наверное, сейчас уже история достаточно опасная. По крайней мере, власть нам дала это понять. На мой взгляд, как минимум, у любого человека всегда остается право не поддерживать, не делать, не быть «за». Такое вот даосистское молчаливое сопротивление. Можешь ты перестать смотреть телевизор и быть жертвой новостной пропаганды? Можешь. Делай. Можешь ты не считать своего брата врагом? Можешь. Не считай. Хотя бы так, хотя бы пассивно, но это, мне кажется, тоже действенно. В конце концов, если все откажутся воевать, как может продолжаться война? Если каждый солдат скажет: нет, я кладу автомат и иду домой.

Беседовала Евгения Назарец