Московские панк-рокеры «Тараканы!» красиво повзрослели, ничуть не сбавив при этом активности, — в этом году они выпустили двухчастный альбом MAXIMUMHAPPY, который записали в Германии при участии множества гостей — от американцев Anti-Flag и немцев Die Arzte до россиян LOUNA и Anacondaz. Теперь музыкальная палитра группы простирается от жёстких антиклерикальных панк-боевиков до любовных акустических баллад. В преддверии московской презентации альбома, которая состоится 12 октября в «ГлавClub», фронтмен «Тараканов!» Дмитрий Спирин рассказал «РР» о своём отношении к свободному скачиванию музыки в интернете, оппозиционных настроениях и дал несколько советов начинающим музыкантам.

— Вы впервые решили записаться за границей и выпустить двухчастный альбом. Как ты оцениваешь результат по итогам выхода обеих частей и прошедшего тура?
— По всем признакам — пластинка получилась, и всё, чего мы так или иначе ожидали, у нас вышло. Фэны в восторге, причем почему-то в особенности от второй части альбома, хотя поделены песни были практически наобум, а записывались все 20 треков в одну сессию. Тот опыт, который мы в итоге получили от самого процесса подготовки к записи, пребывания на студии в Дюссельдорфе и от полученного результата, уже говорит нам, что более писаться в России мы не будем. Пустая трата времени и сил. Всё равно звучать так же круто, как на этом альбоме, мы сможем, только записываясь за границей. В общем, мы довольны. Теперь мы знаем, чего мы на самом деле стоим, и никто больше не сможет нас смутить пустыми разговорами на тему — «русских рок-музыкантов как ни пиши, а всё равно «Чиж и Ко» получается». Мы узнали на собственном опыте, что это не так. И теперь, готовясь к нашему американскому дебюту, уже делаем это с осознанием кое-каких вещей, которые, как мы надеемся, помогут нам не выстрелить в молоко.

— Сейчас музыканты разделились на два лагеря — сторонников и противников свободного распространения музыки в интернете. Какую позицию занимают «Тараканы!»?
— Мы сторонники древнего правила: брать чужое без спроса — плохо. Мы имеем право сами решать, хотим мы свободно распространять наши песни в интернете или нет. И то, что кто-то нас этого права лишает, решая этот вопрос за нас, — неправильно. Мы — создатели. Мы — хозяева. Мы — правообладатели, если хотите. Обладаем правом. Правом решать, что и как делать со своим. Интернет — лишь механизм. Хорошо, что он есть. Если завтра я захочу выложить для свободного скачивания весь бэк-каталог группы — хорошо, что у меня есть такая техническая возможность. И плохо, что кто-то уже давно за меня решил, выкладывать его или нет. Я хотел бы распоряжаться результатами своего творческого труда исключительно по собственному усмотрению, в том числе в интернете.

— Есть мнение, что рок-музыка умирает и её постепенно вытесняет хип-хоп. Согласен ли ты с этим и ощущаешь ли это на себе? И как думаешь, почему в России не появляется новых рок-героев, популярных в масштабах всей страны?
— Хип-хоп был уже даже тогда, когда я был маленьким. Он был все 80-е и 90-е. Есть и сейчас. И, по-моему, рок-музыка вполне себе уживается с ним, иногда даже смешиваясь и создавая различные коллаборации. Так же, как она уживается с поп-музыкой, джазом, симфонической музыкой и прочим этнофолком. Другое дело, что сейчас такое время, время быстрых информационных потоков. А работать по схеме «утром в куплете, а вечером в интернете» себе могут позволить только рэперы. Производственный цикл в любой рок-группе намного более медленный, чем у рэп-исполнителя, который может за день сочинить и записать читку, биты, снять любительское видео на айфон на районе и выложить это всё в интернет. Получив на следующий же день 1500000 просмотров. У нас так не выходит: песня есть песня, и её необходимо вынашивать, репетировать, придумывать аранжировку, доводить до ума, писать демо, переделывать и так далее. Короче, при такой скорости актуальность утрачивается. И ничего не остается, как писать о вечном вместо сиюминутного. Просто нет другого выхода. Вот почему хип-хоп сейчас актуальнее рока. Однако новые популярные в масштабах страны рок-группы тем не менее появляются. На вскидку я назову группы, которые появились или стали большими за последние 10 лет: Lumen, LOUNA, Noize MC (которые в большей степени воспринимаются мной как рок-группа), Stigmata и «Ляпис Трубецкой», переживающие невиданный виток популярности.

— В своё время ты писал колонки в различные рок-издания, где давал советы молодым музыкантам: как правильно сделать афишу и распространять флаерсы, как рекламировать концерт и так далее. Что бы ты посоветовал начинающим группам сейчас в первую очередь?

1. Не покладая рук заниматься на инструментах, и в особенности — вокалом, репетировать как можно больше, выступать настолько часто, насколько это возможно.
2. Придумать название, одинаково звучное и простое как на русском, так и на английском. Заниматься английским языком, сочиняя внятные русские тексты.
3. Постараться понять, есть ли в группе что-то уникальное, и прицельно начинать развивать именно эту сторону.

— «Тараканы!» всегда считались аполитичной группой. Тем не менее в последнее время тебя можно увидеть на протестных акциях, в социальных сетях ты также активно поддерживаешь оппозицию. Что для тебя изменилось? И есть ли конкретные политики, которым ты симпатизируешь? Как вообще мог бы охарактеризовать свои политические взгляды?
— «Тараканы!» были и остаются рок-группой, для которой важно сочинять песни о том, что по-настоящему беспокоит и волнует. Не уверен, что это называется быть «политически активной» группой. Лично для меня ничего не меняется уже 25 лет — с того самого момента, когда стало понятно, что за фотку Kiss в школьном портфеле и чуть отпущенные волосы уже никто никого из комсомола не выгонит. И с тех пор, как бы это смешно и наивно не звучало, личные гражданские свободы и демократические ценности — это то, что мне кажется самым важным. И когда их по-хамски подавляют, когда кто-то ни с того ни с сего принимается учить нас, как жить, и начинает говорить, что нам делать, то в таких ребятах, как я, просыпается естественное недовольство. В России нет знамен, под которые мы бы встали, но так как выбирать нам пока приходится только по схеме «лучшее из зол», на мэрских столичных выборах мы бы поддержали Навального. В качестве иллюстраций своих политических взглядов я процитирую один стих из «Дао Дэ Цзин»: «Лучший правитель тот, о котором люди знают одно — что он существует. Хуже тот правитель, которого любят и восхваляют. Ещё хуже тот, которого боятся. И последний — тот, кого презирают и кому противостоят…» Пока тот, «кого презирают и кому противостоят» будет у власти, у нас будет худший из правителей. Когда мы всего лишь только будем знать, как его зовут — это и будет мой президент.

— Ты взрослеешь, но есть ощущение, что на концертах «Тараканов!» совсем молодых людей гораздо больше, чем твоих сверстников. Как ты думаешь, почему так происходит? И как изменился твой собственный взгляд на панк-рок и панк-движение после тридцати лет?
— Совсем молодых людей было много ещё лет пять назад. И для нас, и для музыкантов таких же групп, как наша, это было даже небольшой проблемой. Типа мне уже тридцать, а им-то всё ещё семнадцать, как мне с ними находить общий язык, когда они не пережили ещё того опыта, который лёг в основу моих новых песен, а я знать не знаю, чем они там сейчас живут. Но оказалось, что на самом деле сверстники (или лучше будем их называть «ребята постарше») просто затаились. Несколько поколений бывших семнадцатилетних, которые в своё время перестали ходить на концерты таких групп, как наша, вернулись сейчас в возрасте под тридцать. Не знаю, что именно с ними было и что случилось потом. То ли они женились-разводились, брали ипотеки-отдавали ипотеки, покупали машины-продавали машины. Но самое главное: всё это время наши песни не были им созвучны. Как-то вот так у нас в стране считалось ещё до недавнего времени: кончилось детство — конец панк-року. А сейчас семнадцатилетних у нас на концертах не увидишь, у них свои герои. А плотные ребята и их оформившиеся подружки между двадцатью пятью и тридцатью — вот наш основной зритель. То ли наш панк-рок стал респектабельнее, то ли вырос зритель, которому как-то не западло сообщить коллегам по офису, что одна из его любимых групп носит название «Тараканы!», а в субботу он планирует идти на панк-концерт. Не знаю. Но вообще, конечно, молодых ребят ещё достаточно, и мы этому рады. Ведь помимо некоего ещё не пережитого ими опыта, который, как я уже сказал, мог лечь в основу песен, мы остаемся дико энергичной группой. Мы мочим со всей дури, невзирая на внешние обстоятельства. И энергетика эта — что-то очень молодёжное, юное, я бы даже сказал. А у нас в стране к тридцати годам из людей как будто дух исходит, такие все становятся обмякшие, рыхлые, безынициативные, неподрывные, что просто диву даешься. Так что вполне себе можно представить картину: такой вот полуспущенный шарик, заёбанный на работе, попадает на концерт своей любимой панк-группы, а вокруг молодняк скачет как ошпаренный. А у него уже ни на что нет ни сил, ни желания. Тут-то он и думает: «Ага, «Тараканы!» — это для детей». И идёт дальше смотреть футбол с пивом. Хорошо, что не все такие. А насчёт того, как изменился взгляд… Двадцать лет назад быть панком для нас означало:

1. Быть в панк-группе.
2. Не работать.
3. Вести максимально ненапряжный образ жизни.
4. Выглядеть.
5. В меру сил противостоять несправедливости и беззаконию со стороны государства.
6. Сочинять и исполнять весёлые и максимально бодрые песни о том, что на самом деле беспокоит.

Этот список я мысленно копирую под шапку «15 лет назад быть панком для нас означало…», «10 лет назад быть панком для нас означало…», «Сейчас быть панком для нас означает…».

Беседовал Геннадий Иванов