Под завывания Стинга в уюте кафе «У Андре» мы успели обсудить с Димой практически всё: его эксперименты в творчестве, интернет и смену поколений, его новые мысли и темы, которые нынче волнуют. Разговор получился насыщенным, интересным и масштабным.

— О прошлом спрашивать не буду, давай поговорим о настоящем. В последние годы в твоём творчестве появилась новая струя, кроме «Тараканов!» и массы других экспериментов, появился проект, с которым ты и приехал для выступления на pre-party KUBANA, ты — DJ. Почему потянуло на эту стезю?
— 10 лет назад, в 2002, мы съездили в японский тур, где открывали концерты местных героев панк-рока — группы SOBUT. И когда у нас выдался свободный вечерок в Токио, эти парни пригласили нас на панк-рок-диско. Мы были тогда ребята в этих вопросах абсолютно несведущие и очень удивились, что есть такое вот. Пришли в клуб и поняли, что это и правда весело: публика вся такая на панк-роке и рок-н-ролле, диджеи с винилом, причём отлично выглядящие диджеи и главное очень техничные. И мне очень понравилась энергетика и атмосфера, то, как они жонглировали дисками, сменяли трек за треком, причем это были те композиции, которые я с подросткового возраста помню и люблю.

После этой истории я и загорелся идеей сделать что-то такое в России. Приехав из японского тура, стал звонить в знакомые мне клубы, где «Тараканы!» играли время от времени, и предлагать, чтобы между выступлениями панк-групп я что-нибудь покрутил. Несколько раз выступил, набил руку, и через какое-то время стало понятно, что просто заполнять паузы — дело неблагодарное, и главное это не может вылиться в отдельную историю.

Поэтому на несколько лет я приостановил проект, а потом в Москве мой давнишний друг Игорь Тонких отрывал «Икру», куда он меня и пригласить делать что-нибудь. В итоге я стал резидентом клуба, по средам мы двигали рок-диско, стал приходить народ. Конечно, сначала это были поклонники «Тараканов!», но в итоге стало появляться всё больше новых лиц. А теперь в Москве это просто тема — каждую пятницу и субботу есть 3–4 мероприятия, полностью завязанных на рок-диско. Те, кто в 2006 начинали ходить ко мне в «Икру», сами выросли, сами освоили приёмы и теперь устраивают подобные сейшены. Ну а я вот езжу на гастроли в другие города.

— Дмитрий, ты вообще отличаешься тягой к разнообразию в творчестве, в частности часто делаешь совместные проекты с другими музыкантами. Ну, вот например, Noize MC и «Кирпичи», что тебе даёт работа с хип-хоп творцами?
— Ничего особенного как музыканту мне это, может быть, и не даёт. Просто это всякий раз возможность продемонстрировать то, как мы в группе «Тараканы!» открыты ко всему новому, и что в музыке и рок-н-ролле не для того, чтобы демонстрировать свою зашореность и свою стилистическую и жанровую узость, а наоборот, показать что наши двери открыты и наша команда готовы к любым новым идеям. Конечно, когда делаешь что-то с рэпаками, в частности с Нойзом или с Кирпичами, то, как правило, эти тандемы демонстрируют именно сильные стороны хип-хопа. Тем более мы сотрудничаем именно со звёздами стиля — главарями всей этой темы в России. Поэтому подходу к слову, построению и тому, как энергетика отличается — всему этому, конечно, имеет смысл поучиться. По крайней мере, в процессе совместной работы мы можем, что-то и перенять. Но повторюсь, основная задача всего этого — показать, что мы открытые пацаны, которые не боятся творческих экспериментов.

— За последние 5 лет изменились ли те двигатели творчества, что раньше тебя толкали, темы, которые волновали? «Музы» — будь то вещества, люди, события, действия — изменились?
— Если и изменились, то произошло это вот в последние полгода. Поэтому пока ещё рано об этом изменении говорить, т.к. творческих результатов от этого ещё не видно. Ну как минимум, потому, что у нас не записано ещё ни одной новой песни при помощи новых муз. Сейчас, как и большое количество ребят, которые начинали заниматься рок-музыкой в ранней юности, к определённому моменту я зашёл и в творческий, и в эмоциональный тупик. Когда ты начинаешь становиться чем-то значимым, особенно в своих глазах, то рано или поздно начинаешь прислушиваться к тому, что люди говорят, в какой-то момент это становится важнее, чем даже твой собственный внутренний голос. Похвала становится очень важной, а порицание причиняет боль. Всё это деформирует тебя и как автора и как исполнителя.
Поэтому если говорить о музах — то, например, 5 лет и 3 года назад для меня было важно черпать идеи из внешнего мира. А вот сейчас я учусь черпать всё из себя, ведь как раз там и есть бездонный мир. Это очень классный способ сочинять, т.е. если ты научишься это делать, то ты становишься абсолютно всесильным. Тебе не требуется больше ничего: ни чьё-то одобрение, ни чьё-то порицание, ни хорошие рецензии, ни количество людей, собранных на концерте, ни насколько твоя группа востребована, ни то, есть ли более полуполярная группа в твоём творческом сегменте. Ты сразу же убираешь элемент конкурентности, что тоже очень сильно не способствует искреннему и честному творчеству.

— Можно ли сказать, что классический образ рок-н-ролльной жизни постепенно тебя оставляет?
— Вполне возможно, что именно теперь я к нему-то и возвращаюсь, ведь как мы представляем классический образ рок-н-ролльного артиста из книг, мифов, журналов и фильмов? Этакий оторва, которому положить на весь мир, так, может быть, как раз таким я сейчас и стану?

— Т.е. вместо внешнего проявления рок-н-ролла — внутренняя свобода. Тогда такой вопрос, это всё происходит изначально внутри тебя, или ты основываешься на каких-то нитях-учениях-теориях?
— Ну, вот некоторое время — лет 15-20 — я считал себя христианином, ну конечно, таким, какими мы все и являемся (Дмитрий улыбается). Иисус был классным парнем, который учил, как надо жить, и подтвердил справедливость своих слов тем, что принёс свою жизнь в жертву. Доктрина очень стройная, классная, красивая — и мир был бы более приятным местом, если бы мы все могли в это верить. Но, к сожалению, что-то случилось, и за последние 2000 лет люди воспринимают слово, но не впускают его в себя. Видимо, что-то следует предложить нынешнему населению планеты Земля, что-то более адаптированное для цифрового века. Всем нравится Христос, всем нравится Новый Завет, но почему-то люди так не живут.

В то время как буддисты — как мне кажется — чуть сильнее пропускают через себя учение Будды, нежели христиане своё. И действительно достигают своего рода просветлений, по крайней мере, они выглядят более безмятежными людьми, наполненными блаженством. Людей, которых не раздирает никакое противоречие, не беспокоят никакие стремления. В то время как христиан постоянно беспокоят какие-то смуты. Что далеко ходить за примером — когда могут взять и посадить людей за то, что они просто верят немного иначе. Вернее, даже чьи внешние проявления веры немного другие.

Поэтому вот эти все восточные дела мне более интересны и по душе, я их изучаю, читаю книги о Будде и труд Лао Цзы. Много что оттуда черпаю, и иногда мне кажется, что очень сильно заражаюсь этими идеями, и что-то внутри меня меняется. Да, всё это вытекло из чтения этих книг, и вот стали появляться новые «музы».

— Сейчас ты сказал замечательную вещь, что буддисты все из себя безмятежные и созерцательные, так вот творчество, которое является результатом преобразования хаоса, тем более твоё творчество, которое завязано на образе бунтарства и даже разрушения — то есть полном состоянии именно мятежности. Творчество, которое можно назвать выражением несчастья в этом мире и его боли. Если вдруг ты станешь безмятежным буддистом, не исчезнет ли твоя музыка, которая радует уже несколько поколений молодёжи?
— Если я вдруг стану безмятежным буддистом, то это будет означать, что я больше ничего не боюсь. И уж тем более я не боюсь того, что что-то произойдёт с творчеством — если что-то случится, это будет означать только одно — что мой покой самое главное для меня. Но на самом деле не думаю, что так будет – т.к. даже в «непросветленные» годы «Тараканы!» никогда не пытались быть рупором негативных проявлений мира. И хоть ярлыков и критики в текстах было много, но сознательного стремления к этому не было. Сейчас я сочиняю песни, которые должны давать надежду людям и давать им позитивный эмоциональный заряд. Это еще более по панк-року, чем когда люди в каждом слове своей песни кого-то там критикуют. Я тоже говорю о страданиях, но с другой точки зрения – говорю о том, что каждый сам виноват в своих страданиях, не существует никого вне нас, кто мог бы заставить нас страдать.

— Ты активный участник интернет-сообщества — блоги, страницы в социальных сетях и т.д. и т.п. Зачем?
— Лет 5 или 6 назад, когда широкополосный интернет отнял деньги у представителей музыкальной индустрии, спецы из нее думали, гадали и спорили о том — как же интернет обернется своей позитивной стороной. Как он позволит в будущем монетизировать все эти скачки музыки и т.д. Ведь у всего есть хорошая и плохая сторона. И если интернет так катастрофически отражается на продажах физических носителей с музыкой – когда-то же он должен начать помогать.

И через некоторое время стало понятно, что помогает он таким образом – сеть позволяет снизить расходы на рекламу, на продакшн, на пиар-директоров. Нас всегда так или иначе сопровождали ребята, которые держат нос по ветру относительно новых технологий и новых тенденций – это было и в до-интернет-эпоху и уж тем более сейчас. И вот сейчас у нас есть такой человек, который обеспечивает бесперебойную работу всех наших твиттеров, фейсбуков и т.д. В какое-то время стало понятно, что без всего этого не обойтись и в это следует быть вовлеченным, до определенного уровня, разумеется. И ни в коем случае нельзя это терять т.к. публика там, и уже афишами на заборе их не соберешь.

— А не боишься ли ты, что при такой активной вовлеченности в социальные сети, твою музыку будут слушать именно там, ведь что греха таить — у нас есть чудная вещь ВК?
— Ну, у нас это случилось в другом порядке — сначала наша музыка оказалась там, куда ее вылили наши поклонники, а потом уже туда пришли мы, чтобы с этими поклонниками взаимодействовать. Мое личное участие в виртуальном пространстве заключается в том, чтобы там просто присутствовать. Это полезно и с промо-стороны, и важно для того, чтобы понимать, чем люди вообще дышат. Держать руку на пульсе. Я давно изолировался от ТВ, радио, только музыкальное – все новости я черпаю только из фейсбука, моя лента там и есть мое новостное окно в мир. В общем-то, наверное, Цукерберг ее для этого и создавал – чтобы каждый сам мог настроить свой новостной фильтр и читать только то, что он хочет. Ведь ты читаешь лишь то, что пишут твои друзья, т.е. люди близкие по духу, которые постят то, что тебе может быть интересным.

Конечно, мы не создаем уникального контента специально для соцсетей – такого, который бы при других раскладах мог продаться. Мы только сообщаем то, что происходит в жизни группы и в наших личных жизнях, до определенного предела, конечно же. Чтобы поклонники могли чувствовать свою сопричастность к нам.

— Кто-то сказал: «Эра Интернета заставила всю музыкальную индустрию вернуться к истокам. Музыкант не тот, кто делает записи, а тот, кто выходит на сцену и поет» То есть зарабатывать не записью пластинок, а именно выступлением перед живой публикой на концертах, ты согласишься с этой мыслью?
— Отчасти да, отчасти нет. Во-первых, эта идея не учитывает интересов авторов – есть те, кто поет, выступает, а есть те, кто сочиняет, и если раньше они получали отчисления за свой труд, то теперь они лишены этого. Мы ведь понимаем, что человек может обладать талантом создания, но не обладать харизмой, способностью выступления, голосом и т.д. И что ему делать? Смысл этой идеи не включает интересы всех участников музыкальной индустрии.

Но опять же для России эта идея – пустые слова, это справедливо для Америки, где действительно какие-нибудь мастодонты а-ля Aerosmith все 80-е просидели без туров, зарабатывая только на записях и их продажах. «Турить» им было лень, куда-то они не ездили потому, что кокаин не качественный, куда-то – потому, что город не нравится, да и вообще нафиг кататься, когда и так хорошо. А вот теперь им приходится активно выступать, чтобы иметь привычнее доходы. Интернет забрал возможность зарабатывать только на записях – они получили пинок под зад и начали активно чесать по миру.

Но в России никто и никогда с пластинок не зарабатывал. Вот, например, последний наш альбом, записанный за деньги Рекорд Лейбла — вышел в 2007 году, – и те гонорары, которые они нам платили, позволяли записывать альбомы на хороших студиях, делать хороший мастеринг и заряжать определенное промо – снимать видео, оплачивать показ на ТВ, фотосеты, оформление нового сайта, ну и долларов по 700 падало участникам группы на карман. Другими словами, музыканты могли пользоваться благами лейблов, чтобы не из своего кармана платить за запись и продакшн. А сейчас нам для всего этого процесса приходится откладывать деньги, заработанные на концертах. Но повторюсь, в России все всегда зарабатывали концертным чесом, и ничего тут не поделаешь.

— Продолжая тему интернета. Ты активно участвуешь в сетевой жизни, значит, плотно общаешься со своими поклонниками, и у тебя есть возможность более точно ответить вот на какой вопрос: а поклонники группы «Тараканы» – это аудитория одного возраста, или же поклонники взрослеют вместе с вами? Одни и те же люди или же постоянное обновление?
— Я бы сказал, что до 2005-2006 года, первые 15 лет жизни группы, мы были именно группой для подростков. Как только очередному поколению становилось 23-25, их переставали интересовать наши песни, да и вообще переставала интересовать вся эта тема, т.к. их начинали одолевать взрослые серьезные проблемы, и просто становилось не до чего, и подростковые увлечения уходили. Время от времени случались провалы в поклонниках – когда одно поколение уже отошло, а другое еще не полюбило нас, и уж особенно страшно становилось, когда музыкой подростков становилась не наша музыка, не наш жанр. Или был вот демографический провал, и просто не было того поколения, которое нас могло бы слушать. Тех, кто мог бы родиться в начале 90-х, но не родился по ряду социальных причин. Но сейчас ситуация исправляется – и сейчас я вижу на наших концертах много людей, которым уже за 25, а детишек все меньше. Может быть, мы растем или просто не пользуемся теми каналами промо и рекламы, с помощью которых можно достучаться до подростков. Последние лет 5-7 наши поклонники повзрослели, и теперь им уже не 17-20 а 22-25, и даже те, кто ближе к 30. Ну, как минимум они появились, и составляют определенную аудиторию. Мы вот иногда играем заведениях, где имеются VIP-места, и надо заметить, они всегда наполнены.

— Вот в связи с этим есть вопрос. Начну издалека — я сам полюбил «Тараканов» уже лет в 26, знаю многих, кто открывал вашу команду для себя лет в 30. Даже открою тебе секрет, если ты, конечно, не знаешь об этом дивном факте, — очень многие любят петь ваши песни в караоке-барах. Итак, вопрос — может быть, эта смена аудитории связана с тем, что поколение 25-35 — это люди, которым даже на фоне взрослых проблем не хватает чего-то подросткового?
— Может быть, я в силу своих новых внутренних процессов, о которых мы уже говорили, решил завязать с раздумьями на этот счет. Воспринимать все таким образом, как оно есть и особо не анализировать, может, так, как ты говоришь, может, иначе. Просто раньше мысли на этот счет мне приносили много страданий и мучений, я все время думал: ну почему у нас, б.. не так, как в Америке? Почему у них там панк-рок-сцена это музыка старшего поколения, а у нас детишки ходят, и как только какое-нибудь «Аматори» вылупилось, все – сразу до свидания, Дима Спирин. Мысли на тему — и что вам мешает, ну там жениться, ходить на работу и бывать у нас на концертах. Но все это был эгоизм и стремление сделать мир таким, как мне бы того хотелось. Поэтому я завязал с размышлениями на этот счет и не хотел бы формулировать ответы. Слава Богу, что людям постарше наша музыка нравится, вернее, начала нравиться, значит, мы не настолько примитивны, как многие хотели бы нас видеть и представлять. И значит — мы не бунтом подростковым едины.

— Поскольку ты не хочешь исходя из своего нового образа мышления об этом размышлять, то я предложу тебе свой вариант. Современные поколения другие, и им, вполне возможно, не совсем понятна волна, которая идет из рокового 20 века, у них свои форматы музыки. Возможно, благодаря именно вот этому единому каналу распределения информации – интернету. И вот он формирует новые грани музыки, понятные детишкам, но совершенно непонятные старшему поколению. Но ведь и тем, кому уже за 25, нужны новые музыкальные темы, а в новом найти их они не могут, вот и ищут в том, что уже было, в том, что когда-то просмотрели или не оценили.
— Ну, вообще, я думаю, что и мы дорастем до нового – точно говорю, ещё дабстеп полюбим лет через 10. У меня вообще было подобное, я например, не любил в детстве Depeche Mode. Они меня жутко раздражали, меня всего корежило. Думалось, и как можно слушать эту медленную тягучую музыку? А сейчас это одна из моих любимых групп, во-первых, я выяснил, что у них не все песни унылые и тягучие, во-вторых, они мне просто нравятся.

Да, сейчас всё, что я когда-то пропустил, начинаю для себя открывать. Да и не только я. Если посмотреть на лайн-апы европейских фестивалей — там нет ни одного музыкального проекта, чей стаж был бы меньше 15 лет. Сплошной Anthrax с Megadeth повсюду. Группы, которые по 30 лет фигачат, мужики за 50 уже. И тут же The Offspring выпускают новый альбом, Green Day бодрят тему. Да, старички по-прежнему жгут.

— Получается, что тему рок-н-ролла двигают старички? Новых ярких имен нет?
— Может, они и есть, вот только мы же не детишки, и просто не знаем, что у них там происходит, наверняка у них есть свои какие-нибудь рок-кумиры молодые.

— Вот смотри, ты активно общаешься в интернете, наверняка у тебя регулярно появляются сообщения: «Дима, послушай, вот наш трек» и т.д. Может, ты откроешь секрет о ком-то стоящем из молодых?
— Пионерские подвальные команды, конечно, шлют записи, иногда я даже инициирую конкурсы среди них, на тему их записей. Но пока каждый раз вот как получается – если у команды есть идея, то очень скудный выразительный набор средств, либо наоборот фигачат нормально, но зерна нет. Либо вообще ни того ни другого нет, либо запись такая паршивая, что вообще ни хрена не услышишь.

Так что среди новичков я вообще никого не могу выделить, потому что это все группы, которые находятся на своем первоначальном этапе развития. И пока еще не создано ничего, о чем можно серьезно разговаривать.

Хотя вот Noize MC появился — вполне себе молодой артист, не совсем новый, но ещё года 3 назад мы вполне могли его назвать условно молодым проектом.

— Кстати, о начале и завершении, вот в связи с твоим новым дао, если сейчас вдруг твоя музыкальная карьера завершится, по тем или иным причинам, ты сможешь сказать –я все сделал, все сказал миру своей музыкой?
— Дао выводит на первое место ценность нашей вечной духовной сущности. Измерять свою ценность местами в хит-парадах, тиражами, силой воздействия на людей — это занятие неблагодарное и ведущее к разочарованиям и соперничеству, т.е. к негативным последствиям. Вообще не считаю, что следует ставить вопрос таким образом. Я и каждый из нас, все мы живем для себя, чтобы пройти путь от рождения до смерти и по возможности не обламываться. И быть счастливыми — это и есть основная цель. Если при этом я не настолько востребованный музыкант, как, например, Сергей Михалок, мне как человеку просветленному это больше не причиняет боли.

Вопросы заданные Сиду заданные читателями из группы VK, Просвещенной Pre-party KUBANA в Саратове.

— Как вы относитесь к «АУ» и к Свину?
— «Автоматические удовлетворители» — первая панк-группа СССР, появилась она в 79-м году в Питере, их лидер Андрей Панов по кличке Свин. Я был с ним знаком, на одном из альбомов «АУ» в 93-м году даже что-то спел на бэк-вокале. Правда, Андрей лет 10 назад умер. Что я могу сказать, вопросы о моём персональном отношении к моим коллегам или каким угодно творческим проявлениям других людей я считаю некорректным и напрямую отвечать не хочу, просто чтобы при позитивном ответе не формировать у кого-то хорошее отношение только потому, что Дима Спирин это любит, а негативно я вообще ни о ком не хочу говорить.

— Сид, я помню пару лет назад ты сказал, что не был в Саратове и рад наконец-то здесь играть. С того времени ты много раз здесь был, ну и как тебе Саратов?
— С тех пор я здесь вот в третий раз, это не много на самом деле. Прекрасный город, из того, что я вижу из окошка автомобиля, а сегодня ещё и из иллюминатора самолёта, который очень долго летел над Саратовом. Все ровненько, красиво, Волга огромная… И люди отличные встречают, и всё хорошо. Очень классно и хорошо, что всегда приезжаю к вам летом.

— Сид, больше чем за 20 лет творческой жизни ты участвовал в разных музыкальных проектах, написал книгу, диджействовал, снимался в кино… Где ещё хочешь пробовать себя?
— Я бы занялся любой творческой деятельностью. В кино бы снялся, т.к. то, что было — это две серии сериала и так и не дошедший до экрана независимый видеофильм. Можно было бы сделать радио-шоу. ТВ-программу рад бы был вести, но, правда, сейчас не осталось каналов, где бы такой парень, как я, мог бы вести программу. Был проект на A-ONE – «Сидим, культурно отдыхаем». Начали его бодрить, контракт заключили, даже анонсы запустили, сняли пилотный выпуск с Андреем Бочаровым, но потом канал сменил формат, и проект не состоялся. В общем, во многом бы хотелось себя реализовать.

— Дмитрий, планируешь ли ты какие-нибудь новые творческие союзы с музыкантами или группами? На новом альбоме «Тараканов!» будут приглашенные музыканты?
— Я бы очень хотел попробовать что-нибудь сделать с юной хип-хоп-командой Anacondaz на новом альбоме.

И приоткрою небольшой секрет — мы составом «Ракеты из России», с группой «Приключение Электроников» и с ребятами из Anacondaz готовим для премьеры на фестивале KUBANA кое-что очень масштабное, значительное и неожиданное.

— Дмитрий, вспомни процесс, когда тебе делали первую тату, и как ты заболел синей болезнью?
— Ничего особенно сильного я не помню, никаких особых впечатлений — ни физических, ни внутренних. Даже не знаю, что сказать, ничего такого. Да и «синей болезни» у меня нет — я делал татуировки с 95 года, и их у меня не так уж и много, точно меньше одной в год получается. А бывают ребята — сделал одну тату, а через год он уже весь синий.

Разговор получился у нас с Дмитрием настолько насыщенным, что включить его весь в это интервью просто физически не получилось. Но, я уверен, Дмитрий еще не раз посетит наш чудный волжский город, и мы обязательно с ним поговорим – и о том, куда его приведет новый путь, как сработали новые «музы», продолжим тему городов-рокеров и фестивалей для «молодых панк-дарований», и множество других тем, и затронутых в нашем разговоре и до которых так и не добрались, т.к. Сид спешил вертеть пластинник на Pre-praty «Кубана».

Автор: Дмитрий Мирошников