— В последний раз вы выступали в Эстонии где-то в 1997 году. Что тогда из себя представляли «Тараканы!»?
— Это было лето 98-го. Мы были, по сравнению с сегодняшним днём, «начинающей» группой. Наш тогдашний барабанщик не смог получить вовремя загранпаспорт, и мы взяли с собой в нашу первую заграничную гастроль парня из группы «Ульи». Поэтому, на концерте тогда мы даже играли несколько их песен, которые в то время очень любили. Параллельно этой поездке мы записывали в Москве наш альбом «Посадки нет», который вышел осенью того года.

— Вы начали в 1991 году и обычно называетесь не советской, а российской панк-группой. Почему для вас важно проводить эту грань?
— Для нас не является важным говорить о себе как о «русской» или «советской» группе. Мы скорее всегда хотели чувствовать и видеть себя как часть международной сцены, и всегда старались продавливать именно такое отношение. Что же касается Советского Союза, то фактически группа просуществовала при Советах несколько месяцев. Мы успели сыграть в СССР три-четыре концерта и записать одно демо, как вдруг обнаружили себя в другой стране. Поэтому мы, конечно же, не «советская группа».

— Для меня «Тараканы!» интересны тем, что вы звучите так как и должна звучать современная панк-группа, а вокал на русском языке придаёт специфическое чувство искренности. Я объяснял своим друзьям так: «Если бы это было на английском, то они бы меня не интересовали». Говоря о влиянии в музыке и текстах, насколько «Тараканы!» многослойный пирог?
— В 1991 году для всех четырёх парней, составлявших тогда группу, объединяющим фактором была любовь к Sex Pistols. Мы абсолютно искренне хотели походить на них как внешне, так и по содержанию. Также для мальчиков из 80-х было естественно увлекаться хэви-металлом, и как часть этого — глэм-металлом, хотя эти влияния проявились намного позже. Со временем, проявлились другие привязанности и новый меломанский опыт помог расширить горизонты. Так в нашей музыке появились элементы «калифорнийского панка», Bad Religion, хардора, ска, регги, сёрфа и прочего. Что касается текстов, то я даже не могу назвать точные источники для вдохновения. Раньше для меня это были Ramones с их лаконичными и суперкороткими песнями, и я пытался применить такой же подход для песен на русском языке. Это не слишком удалось, поэтому я продолжил сочинять слова в разных манерах. Единственное влияние о котором можно говорить точно — и то, это скорее антивлияние. Я говорю о «русском роке». Делая свои тексты, ранее я всегда пытался писать так, чтобы это не было похоже на русский рок, на БГ и прочее.

— Какова была ситуация на российской панк-рок сцене в 90-х? У нас был личностный кризис: если злая коммунистическая империя пала, то против чего быть панку?
— Политическая тема — не единственная, которую могут использовать панк-группы в своих песнях. Панк позволяет говорить обо всём, что так или иначе волнует и заставляет сердце биться быстрее. В России всегда была масса проблем, и наша позиция в 90-х (если её вообше можно было как-то описать) состояла в желании показывать мир веселья, позитива среди серой помойки, которой была наша страна тогда (и частично сейчас). Когда вокруг одно дерьмо, не хочется усиливать это ещё и собственными песнями о дерьме. Не лучше ли воспевать другое, прямо противоположное отношение к жизни? Весёлый похуизм, например. Так мы и пытались жить в то время.

— Популярность «Тараканов!» начала расти незадолго до Миллениума. Was there a public demand for punk rock in Russia by that time and how it showed in Tarakany!’s case?  Тем временем в США появились Blink-182 и ещё множество других «пронумерованных» групп. Как ты думаешь, «Тараканы!» развиваются вразрез с остальными? Do you see Tarakany!’s rise as a part of a bigger picture as well?
— Сложно сказать точно. Американские поп-панк группы никогда не были особенно популярны в России, и я бы не сказал что на фоне роста их популярности, популярность русских групп сильно выросла. Мы всегда шли своим путём сами, и наличие клипов Offspring в эфире русского МTV напрямую нам никак не помогало. А наоборот, в некоторых случаях даже появлялось отношение типа «А, они косят под Green Day! Ну всё понятно, хотят стать такими же продажными поп-панк миллионерами!». С другой стороны, мейнстрим сцена всегда создает определённый фон   культурный контекст, с которым тебе может посчастливиться совпасть. Но, это вопрос  изменчивой моды, и никак не твоих собственных усилий.

— Завершая историческую часть, могу ли я попросить тебя расписать историю группы по периодам и немного прокомментировать каждый из них?
— 1991–1996 — маленькая клубная московская поп-панк-группа, пытавшаяся быть Ramones в России и петь по-английски. Сейчас таких стало немало, я даже в одной такой играю на гитаре. 1997–2002 — первые шаги в мейнстрим-роке, хиты на русском, радиоротации, но тем не менее успех ещё достаточно ограничен. 2002–2005 — полный расцвет и взлёт популярности после альбомов «Страх и ненависть» и «Улица Свободы». 2005 — частичный распад и попытка продолжать группу с другими людьм , которая вылилась в тяжкую пытку. 2009 — сегодняшний момент — пока продолжаем.

— «Тараканы!» выступали в Японии и в Западной Европе. И, возможно, самым примечательным является тур с Марки Рамоуном. Как так получилось и как всё прошло?
— За пару лет до этого Марки гастролировал в России, и так получилось, что мы тогда стали для него группой сопровождения. Мы сделали сет из всем известных классических хитов Ramones, и те выступления прошли с успехом. Мы не теряли связи, я ездил в Европу на концерты Misfits в составе которых он тогда был, также мы были соорганизаторами их гастролей в Москве. И вот так совпало, что промоутером очередного тура Марки в Европе стал агент с которым мы также плотно были знакомы. И я предложил ему эту комбинацию. Он обещал подумать, я от себя также поделился идеей непосредственно с Марки, и он её поддержал. Таким образом тот тур стал реальностью.

— Какой Марки в жизни, носит ли он парик, как многие предполагают?
— Он отличный человек, с очень своеобразным чувством юмора. Заботливый как папаша. Он часть  истории рок-н-ролла, и эти флюиды можно чувствовать, но ничего общего с заносчивостью и самодовольством. Очень хороший барабанщик, к слову сказать. Мы видели его в разных ситуациях, в том числе спящим, или сразу после душа, и я никак не могу поддержать версию о парике.

— Состав «Тараканов!» на протяжении многих лет был как проходной двор. Последняя перемена была словно нажатие кнопки перезагрузки. Говорили, что люди пришедшие после классического состава были не в состоянии написать альбом после «Властелинов Вселенной». С нынешним составом за один год вы записали сингл и альбом, составы начала 00-х были также чертовски продуктивны. Как ты выбираешь нового члена группы, если кто-то уходит, каковы основные принципы?
— Это всегда происходило по разным причинам, и вызывало проблемы разной интенсивности, а новые люди всегда находились разными путями. Я очень надеюсь, что наш согстав более никогда не изменится, ну или максимум увеличится на ещё одного участника. Главный принцип — можем ли мы быть вместе в группе так, чтобы сочинение и исполнение песен было весёлым процессом, доставляющим радость всем в него вовлечённым участникам.

— На последних макси-сингле и альбоме вы громите миллионеров («Много долларов и мало любви», «Сколько денег у Бога»), ФСБ («Новые звёзды»), но и самоиронизируете («Мужчины с электрогитарами»). Что тебя вдохновляет, изменилось ли это со временем?
— Почти нет. Как правило, побудительный мотив для сочинения песни — личное переживание разной степени интенсивности или сильная эмоция, не важно какой окраски. Поэтому если кто-то или что-то очень сильно бесит — я пишу песню.  Иногда это просто яркая мысль залетаюшая в голову, иногда — шутка, которой ты хочешь поделиться со всеми. Со временем основные побудительные мотивы почти не изменились.

— Как идёт работа над новым альбомом, я имею ввиду музыкально он изменится и удивит?
— Я не знаю. Мы никогда не планируем ничего специально, песни получаются такими какими получаются естественным образом. У нас есть 5 или 6 песен, а также множество музыкальных идей. Пока что почти нет текстовых идей, но мы никуда не спешим. Что касается музыки, то это быстрые песни с лаконичными припевами, странными, зачастую неожиданными, бриджами и вставками. О новом альбоме ещё рано говорить, посмотрим каким он будет.

— Говорят, что Россия — страна чудес. «Тараканы!» много выступают по России. Пожалуйста, расскажи про самые безумные приключения которые с тобой случались?
— Приключений было очень много, я даже и не знаю о чём именно рассказать. К сожалению, все эти истории в основном касаются неприятных вещей, типа попыток кинуть группу со стороны промоутеров, или вещей которые случаются в дороге, когда ты едешь по этой стране несколько дней в поезде. Со временем я пришёл к выводу, что идеальные гастроли для нас это те, в которых главное приключение — сам концерт. Разрушеные номера, менты, бандиты, проститутки, драки, потеряные паспорта, проёбаные рейсы, смех и слёзы — всё это было. Но за 20 лет смешалось в единую кашу, так что вытащить что-то одно уже не получается, сорри.

— «Тараканы!» — профессиональная группа и ты её лидер. Чувствуешь ли, что застрял в этой роли?
— Да, иногда я задаю себе вопрос, как мне быть, когда я стану лысым, толстым и уже совсем не смогу заставять себя сочинять песни, или они попросту будут получаться плохим. Я не знаю, честно. Иногда бывает очень трудно, когда гложет зависть к успехам коллег, или накатывает отчаяние от собственных неудач. Не знаю, не хочу об этом думать.

— Есть ли какие-то альтернативы?
— Не знаю, почти никаких.

— Если не секрет, то в чём самое большое отличие между твоей публичной персоной и тобой настоящим?
— Я не пою постоянно, находясь не на сцене. А так почти никаких.

Автор: Кибермедведь