Дима Спирин, вокалист довольно популярной в России группы «Тараканы!», рассказал о своём отношении к политике, алкоголю, музыке, деньгам и других не менее интересных вещах в эксклюзивном интервью.

— Давай разогреемся сначала? Как относишься к моей профессии? Какие СМИ предпочитаешь?
— Обычно Интернет читаю… Сейчас как: лезешь на почту, и там в почтовом сервере сверху есть лента новостей, события дня. Это касается общественно-политических новостей. Новости музыки — просто сайты какие-то.

— До моего прихода ты книгу читал. А что вообще входит в твой круг чтения? Как думаешь, читать-то нужно сейчас?
— Читаю всё подряд, кроме, наверное, фэнтэзи и любовных женских романов. Фантастику читаю — Кир Булычёв, Рэй Бредберри конечно, а вот в фэнтэзи как-то не утянуло. (отряхивает штаны от пыли и матерится на кресло) Я как бы всегда жил реальным миром, и не было идей от него сбежать. Вся культура фэнтэзийная так или иначе, как мне кажется, завязана на идеях побега из реальности. Люди придумывают себе всякие страны… Земноморье… А у меня не было такого желания.

Читать надо. Я не стал бы обобщать, что молодежь сейчас относится к литературе как-то не так. У поколения моей бабушки не было телевидения, у моей мамы не было Интернета, поэтому от книжки ничего не отвлекало. Книги заменяли все это, помогали скрашивать досуг, долгое пребывание в общественном транспорте. У молодых есть Интернет, но всё же мне кажется, что они все равно читают. Даже если ты настолько молодой, что не смотришь новостные сайты, то все равно личные сообщения в контакте тебе придется прочесть. (смеётся)

Мы говорим о литературе, но я не знаю, я не проводил социологических исследований среди юношества и подростков, не могу я точно сказать, пропал у них интерес к чтению, или нет.

— А какой формат предпочитаешь?
— Книжки обычные читаю. Я вообще в плане технических новшеств… доходит до меня всё в последнюю очередь. Наверное, когда уже все накупят себе приспособления для чтения электронных книг, лет через пять и у меня появится. Мобильный телефон купил позже всех. Аськой не пользуюсь, меня нет в «контакте» и т.д.

— В кино-то ходишь?
— «2012» смотрели недавно, «Похороните меня за плинтусом» качал из Интернета.

— То есть к пиратам ты…?
— Спроси ты меня об этом года два назад, я бы, наверное, разразился гневной тирадой по поводу того, как уважаемая публика, даже не задумываясь о последствиях для себя же, ворует нашу интеллектуальную собственность, вместо того чтобы платить деньги за какие-то физические носители, лишает нас любых возможностей записывать альбом дальше, развиваться, вкладывать какие-то средства в наш будущий материал. Тогда я бы так сказал, потому что на моём счету ещё не было ни одной скачанной пластинки, ни одного фильма. С тех пор я уже скачал несколько дисков, и поэтому такая телега из моих уст прозвучала бы несколько неестественно, по крайней мере. Поэтому — очень жаль, что мир выбрал такую модель развития, хотя, наверное, это единственная естественная модель для людей. Если есть альтернатива — купить за деньги или взять бесплатно — то, конечно, выберут бесплатный путь.

— Это применимо и к твоему творчеству?
— Это применимо к любому творчеству. Я не говорю, что я в восторге от этого, но, к сожалению, такая данность сейчас, и я не в силах это изменить. Года два назад пытались что-то поменять, объединиться с какими-то музыкантами, ждали, что какой-нибудь VMA придумает техническую возможность защиты дисков от копирования, но этого не произошло.

Я же не Дон Кихот, что бы махать чем-то перед мельницами, поэтому должны быть придуманы новые схемы существования.

Единственное, как мне кажется, — ничто не дается бесплатно, и то, что мы сейчас бодримся от того, что можем украсть любую интеллектуальную собственность, посмотреть любой фильм, ни капельки не заплатив за это — это каким-то образом обернется против нас самих, и очень скоро мы все пожалеем об этом, правда, пока не знаю как. Бесплатно ничего не достаётся. Пословицы и поговорки, которые выдумывает народ, они все имеют под собой обоснование.

— Ок. Расскажи про попытки сольного творчества.
— Никакого сольного творчества нет и никогда не было. Тема с альбом-каверов — теоретически желаемое, но это всё в перспективе в далеком будущем. И про сольную карьеру я не помышляю.

— Может, про творческие планы тогда расскажешь? Чем заниматься будете?
— Нет у нас планов, к сожалению. Задал бы ты этот вопрос два-три месяца назад, я бы тебе поведал, что мы записали альбом и едем в тур. А сейчас и диск вышел, и презентации прогремели, тур начался. И какие у нас могут быть планы после выпуска долгоиграющей пластинки? Ничего такого, просто поработаем.

— Давай про тему для музыкантов. Можно ли вообще заработать на рок-музыке сейчас?
— Смотря что молодые люди считают заработком. Для меня пять лет назад, когда мне было под тридцать, казалось, что от музыки достаточно средств, чтобы снимать однокомнатную квартиру в Москве и оплачивать общественный транспорт, счета за Интернет и мобильник, покупать одежду и два раза в год выезжать недалеко за границу — то это ок.

Сейчас мне тридцать пять, и я начинаю думать о том, а что же дальше, начинаю думать о возможностях завести семью, прокормить маленького ребенка, о собственном жильё, потому что сколько же болтаться по съёмным хатам, потому что у моих сверстников уже по две, а то и по три машины. И в этот момент я говорю, что нет, заработать на рок-музыке невозможно. Наша группа не зарабатывает столько. И всё же это касается группы «Тараканы!», есть и другие ансамбли, которые так же играют рок-музыку, успешнее, востребованнее, у которых больше гонорары, спонсорские контракты, реклама. Я не лазил к ним в карман, но вполне возможно, что там больше, чем у нас.

— Как относишься к таким ситуациям: едешь ты в автобусе, и тут звучит рингтон — переделанный поп-кавер классического рока. Нормально это?
— Не вижу ничего странного. Музыка на то и музыка. Она нужна для того, чтобы людей радовать, иногда песни могут служить опорой, фактором, который заставляет смотреть в будущее с оптимизмом. И какая разница, в каких вариация она звучит.

Я не делю музыкантов на низкопробных и хороших. В зарубежных определениях рок входит в поп-музыку. Что делал Фредди Меркури? Он просто выходил на сцену и пел. Стас Пьеха просто выходит на сцену и поет. Они продают билеты. Разница между ними неопределенная, дело вкуса каждого человека.

— Как дела с покорением европейской сцены?
— Да никак пока. Мы никогда не занимались этим прицельно и централизованно. Все наши выезды за границу были не результатом работы, а просто случайные, хаотичные движения. И даже в момент последнего появления все попытки какого-то self-пиара, разнос компактов по тамошним журналам — делалось на любительском уровне. Западная сцена не терпит непрофессионализма, нужно знать, как же работает механизм, находиться там.

— Давай про творчество. Это, конечно, эфемерно, но попробуй рассказать про сам процесс создания песен, альбома.
— В разные периоды моей творческой жизни это было по-разному. Когда только начал сочинять песни, я применял такие приемы, которые казались единственно возможными. Развиваясь в этом деле, становится понятно, что подходов к написанию песен множество. Иногда доходишь до того, что раньше тебе претило. Я имею ввиду, что процесс творчества линейный, чем больше ты в этом, тем больше ты умеешь. Иногда есть идея, мысль, которая свербит у тебя в голове, не дает тебе покоя. Иногда отталкиваешься от обычной старой фразы, записанной давно в блокнот, или даже просто от мелодии. Безграничное количество вариантов.

Репетиции проходят по-разному. В зависимости от того, предшествует ли она какому-то событию. И если это запись нового альбома — то мы, соответственно, занимается оттачиванием новых песен. Если сочиняем, то структуры нет вообще, нет плана, задачи. Просто сидим, ковыряемся, смотрим друг на друга. Иногда я вообще не приезжаю на репетицию, потому что репетирует бас-гитарист с барабанщиком, в другом случае — наоборот, большое внимание обращаем на вокал или гитару. Масса разных вариантов.

— Как к алкоголю относишься?
— Ну, мне нравится бухать, но надо иметь силу регулировать всё это, и надо сказать, что употреблять можно ровно в тех количествах, которые не мешают тебе заниматься повседневными делами. Например, нам достаточно сложно, выпивая, идти на сцену, потому что мы активно двигаемся и теряем много физических сил — будучи под алкоголем, это достаточно тяжело делать.

— Ну, а к тенденции «пиво после работы на остановке»?
— Конечно, это не очень хорошо. Как я помню, во времена «советского изобилия» пиво тоже было достаточно популярным народным напитком — пивных алкоголиков не было, и не было мужичков, которые стоят около метро с бутылочкой. И популярность пива и вот этих кошмарных баночных коктейлей — страна последние десять лет находится под очень жёстким напором пивных рекламодателей, которые съели миллион собак на связывании названий своих напитков с необходимостью встречаться с друзьями, весело общаться, хорошо проводить время и т.д. И находить под крышкой призы.

Есть огромное количество примеров — в Европе, допустим — из которых видно, что ценовое регулирование — осмысленное средство. Когда у тебя нет возможности купить дешевое бухло на каждом шагу — это ограничивает. Я бы сделал подороже, ограничил количество мест для торговли, время работы таких магазинов. Хотя у нас, наверное, самогон начнут варить. Если совсем не запрещать, то не начнут варить (смеётся).

— О политике поболтаем?
— Да легко, но я ни фига не понимаю в политике. Было бы неплохо, чтобы люди интересовались этой самой… политикой, но ведь никого не заставишь. Всем кажется это скучным, по крайней мере, добыть пару банок «ягуара» в ларьке у метро… Я, например, видел некую заключительную фазу застоя, потом андроповское зажимание гаек, и т.д и т.д. Для России все было не очень хорошо. Мне кажется, что-то изменить политическим строем очень сложно, потому что те, кто избирается наверх, они начинают ощущать, что россияне какие-то мудаки и неплохо было бы направить их по правильному пути. Путин не представляется совсем уж злодеем, а уж тем более его друг Медведев. Но вот скорректировал он нашу свободу, а может и правильно… Ведь когда россиянам говорят: «Все, пацаны — свобода», они же «волыны» хватают и бьют друг друга. Начинают отделяться, разделяться, крышевать, брать взятки… быть коррупционерами… (смеется и матерится). Хуй его знает, дорогая редакция.

— Как дела с фанатами?
— Да все спокойно с ними. Концерты срывают не фанаты, а организаторы, как правило. На подъездах никто ничего не пишет. А что касается общения — есть Интернет. Ребята пишут, мы отвечаем, комментируем и т.д.

— Почему у массы людей возникает ощущение, что панк — это очень грязное существо и т.д? На какую целевую аудиторию рассчитываете?
— Лично у меня на подобный вопрос отвечать возникало желание лет десять назад. Оказалось, что в жизни гораздо больше интересных вещей, над которыми стоит задуматься, чем размышлять, почему российский обыватель в массе своей представляет себе панка так или иначе. Я рекомендую поменьше париться из-за того, что и как представляет из себя среднестатистический российский обыватель. Давайте лучше выдумывать свои миры и жить там, хрен с ним, пусть даже фэнтэзийные, а не париться из-за такой фигни.

Мы стараемся не рассчитывать на целевую аудиторию, играть ту музыку, которая понравится и нам, находить грамотный симбиоз. Мы тратим очень много времени на создание музыки, отношения, поэтому у нас просто не остается его на затачивание её еще и под вкус кого-то. Наша группа, несмотря на то, что у российского обывателя ассоциируется с грязным панком, как раз у грязного панка не вызывает таких мыслей, мы сделали очень много для этого. В идеале мы бы хотели видеть в зале людей типа нас — ну, а кто это такие — люди типа нас… Это тоже очень сложно понять. Так что наша аудитория — это те, кому нравится наша музыка, и мы будем играть для них.

— Понятно, что «Тараканы!» — the best, но посоветуй, что ещё можно залить в плеер твоим поклонникам.
— Если люди изначально заточены под рок-музыку, то я бы рекомендовал просто открывать любую рок-энциклопедию западную потолще, и слушать каждое имя, там упомянутое. Всё. И почаще!

Автор: Дмитрий Осенний