Вторник, 13 августа, позднее утро. Встречаемся с Димой Спириным у метро и идём записывать интервью в ближайший парк. Все лавочки истоптаны чьими-то штиблетами. «Бля, ну почему люди такие свиньи, а?», — задаёт риторический вопрос Сид. Предлагаю сидеть на спинках и ставить ноги на уже и без того чёрные доски для сидения. «Нет, потому что тем самым мы уподобимся этим свиньям». Поиски чистой лавочки не приносят успеха, мы переходим в центр парка, на детскую площадку и находим себе подходящее место. «Рок, рок, рок», — бубнит себе под нос лидер «Тараканов!».

Света Беликова собирает фоторужьё и собирается стрелять: панк-звезде предлагается снять бейсболку и немного попозировать. Сид хмурит брови, и с большой неохотой соглашается: «Только из уважения к вам, и к вашему сайту. А то я обычно посылаю с такими вещами». (Света объясняет что-то про особенности съёмки, про тени и т.д.) «А-а, в этом смысле… А то знаешь, девицы, которые любят фотографироваться, говорят: сними, пожалуйста, очки, или сними кепку. Но я им говорю, разве вы просите, например, Горшка: Миш, нарисуй страшную морду, и тогда мы с тобой сфотографируемся! М-э-э-э (корчит морду). Ну, вот и меня не просите тоже. Артист хорош и в кепке, и без кепки. Если он хороший артист, конечно… Первый вопрос!»

— Ну, это не совсем вопрос… Тупые вопросы, типа… почему вы назвали группу «Тараканы!», или почему вы покрасили волосы, не очень интересны…
— Не-е-е-е. Не очень интересны, точнее, не интересны совсем.

— Так что давай просто говорить об интересных вещах. Вот, все кричат о том, что панк-рок в нашей стране вроде как на взлёте и с колоссальным отставанием от Запада переживает очередной всплеск популярности. Даже боссы нашего радио-формата это дело воспринимают всерьёз, вот, разрешили замыкать самый большой фестиваль . С другой стороны, получилось как-то очень избирательно: в стране как минимум четыре панк-рока, которые не пересекаются между собой практически никак.
— Дай Бог, чтобы их было как можно больше — разных панк-роков, но чтобы они пересекались максимально. Я вообще нигде не видел такого, чтобы люди грызлись настолько сильно.

— Ну, да. Почему не пересекаются разные тусовки, которые определяют себя, или их определяют, как панковские?
— Начнем с того, что никакого панк-подъёма или всплеска популярности нет. Просто старые группы, чей расцвет пришёлся на начало 80-х, пересидели сами себя, а НАИВ, «Тараканы!», «Король и Шут» и, может быть, Distemper, просуществовали, такое огромное количество времени для жизни рок-группы в России, что не стать известными в массах уже невозможно было. То есть, в течение 20 лет, а не 10, как в нашем случае, даже без МТV и «Нашего Радио» мы бы имели такое же количество людей, которые знают наше название, хотя бы. Даже сидя в подвале и играя в стоместных клубах. Очень много времени прошло, а процесс узнавания того или иного коллектива по-любому не останавливался. Соответственно, эта условная декада кончилась: для НАИВ это 13 лет, для Distemper — ещё больше, не суть. И таким образом эти рок-группы стали известны в национальном масштабе просто как рок-группы. В данном случае, они играют панк-рок. Поэтому мы можем говорить, что в стране появились три-четыре известные панк-группы.

Мы могли бы говорить о всплеске панк-музыки, если бы это была всеобъемлющая и накрывающая всё волна, как в случае с «эпитафовской» или «лукаутовской» волной, которые выплеснули The Offspring или Green Day, когда подтянулись сразу все колледж-группы, когда в клубах стало модно играть панк-рок, когда появлялись панк-группы каждый день, и их стал миллион в Калифорнии, и вообще в Америке. Здесь мы такого не наблюдаем. Ну да, среди молодых музыкантов, только-только начинающих, сейчас достаточно модно играть панкообразное что-то, как было модно играть рэпкорообразное 6-7 лет назад, когда «Учитесь плавать» была главной альтернативной рок-тусовкой. Может быть, половина из появляющихся сейчас в московских клубах рок-групп играют ска-панк, или поп-панк или панк-рок какой-то. Вот. И именно поэтому мы можем говорить об избирательности, которую ты упомянул, только то, что избирательности нет, потому что нет никакого всплеска популярности, нет никакой волны. Просто речь идёт о популярности отдельных коллективов. Вот такая вот история.

Панк-рок-сцену всегда формировали маленькие группы, молодые группы, да! У нас всё-таки этого нет, компакт-диски с записями удобоваримого качества имеют единицы в своих… как это называется… дискографиях. Если же говорить о проблеме расслоения в тусовке, мне кажется, это извечная проблема России. Проблема базовая состоит в том, что людям в России сложно быть френдли друг к другу, потому что здесь человек человеку волк. Вот и всё. И как ты можешь называться тем же словом, что и я называюсь, если ты совсем не такой как я? Значит ты — поц, значит ты — неправильный панк, а правильный я, я же не могу быть неправильным! Это проблема в психологии, в ментальности русской, скорее даже российской. Вот и всё, людям удобнее враждовать, чем дружить, это более простой способ существования, вернее, он кажется более простым… Но, конечно же, дружить лучше.

— Как ты считаешь, это характерно для противостояния между DIY и селлаутом у нас? Мне кажется, что не все, участвующие в этой «дискуссии», понимают, что в России DIY, а что селлаут.
— Ну да, тем более, что никакого настоящего DIY, как и настоящего селлаута, не существует. Музыканты и того, и другого круга ездят в одних и тех же поездах метро, ни одна селлаут-группа ещё не заработала здесь ни то что миллиона долларов, а даже тысячи, я думаю. И те, и другие играют на одних и тех же американских инструментах.

Но есть же ещё какие-то панк-роки, которые совсем другие. Постоянно на всех панк-форумах раздаются голоса, что вы все ничего не понимаете, что вы все говно, а вот в Сибири далёкой или ещё где-нибудь есть настоящее. Собственно, люди опираются на представления конца 80-х начала 90-х годов, когда в Москве было ужасно модно ходить в «Курок» на концерты «Гражданской Обороны».

Есть, условно, ещё одна тусовка, к которой относится Ник Рок-н-ролл, который тоже вроде как «из тех», сибирских, но, с другой стороны, совсем не «из тех», и он не просто настоящий артист, он делает очень хорошую по качеству музыку, очень мощную. И это близко даже к тому, что Игги Поп делает, по звучанию, по энергетике и по всему остальному.

— То есть, с учетом «ГО-панка», DIY и селлаут-панка, Ник — это какой-то уже четвёртый панк-рок. И для страны с таким маленьким рынком это, по-моему, очень много. Ты говоришь: много панк-роков хороших и разных, ОК, но, тем не менее, это очень много. Это приводит к тому, что не получается сформировать какую-то такую сцену, которая может отстаивать свои интересы и развиваться нормально. Потому что когда все друг друга «чморят» — это не способствует развитию.
— Не способствует развитию, когда люди занимаются только и исключительно чморением других. А если они находят время для сочинения песен и для производства записей, то в принципе, сцена двигается в любом случае, и уже не важно — сидит ли этот человек ночами в Интернете, и поливает, или не поливает кого-то ещё.

Другое дело, что нет никакой необходимости говорить о маленьком рынке и о его слабой покупательной способности, потому что, когда мы говорим о панк-роке, надо иметь в виду, что люди этим занимаются, потому что они жить без этого не могут, потому что это им дико в кайф! И есть рынок для этой музыки или нет, и велико ли количество тусовок, или мало — по большому счёту, это никого не должно волновать.

Допустим, живёшь ты в Омске или Томске, отлично, если это у тебя принцип такой — покупать дешёвые инструменты и не идти в студию, а садиться дома со старым катушечным магнитофоном, если тебе нравится такая звуковая эстетика, если тебе нравится всё это… Если ты эти вещи называешь «панк-роком», то флаг тебе в руки, почему бы и нет? Твой выбор.

Другое дело, что лично я никогда не был в этой эстетике, я никогда не сидел на записях «Гражданской Обороны» и всех этих «Инструкций по выживанию». Я благодарю Бога, что Ramones, Sex Pistols, The Clash и Dead Kennedys были первыми четырьмя панк-рок-записями, которые чётко для меня лично проиллюстрировали, что же, собственно, подразумевается людьми во всём мире, когда произносится это слово из четырех букв — «ПУНК». И я не могу понять, почему и в этом случае у России должен быть «свой собственный путь», почему и в этом случае нужно было придумать что-то своё, искусственным образом это дело культивировать, бить себя в грудь, рвать тельняшки, и блин…

Я всегда спрашиваю этих людей: возьмите любого тупого американского поца, да, который 6 лет зависает на «эпитафовском» звуке, например. И на досуге любит ещё хардкор и он стретэйджер по жизни. И объясните ему на словах, какую музыку играет «Гражданская Оборона». Представьте себе, что вы с ним переписываетесь по имейлу. Вот он спрашивает: What sort? Like what?… А они мне говорят: «Мы с америкосами переписываться не будем, они все чмо, блядь». Вот позиция! И для меня эта позиция кошмарная и неприемлемая. Вот и всё. Они просто тут же проявляют национализм, шовинизм. И если эта туса на таких вещах построена, то я не хотел бы иметь ничего общего с ней, и не имею.

— Смешно то, что при этом Летов ходит в майке Ramones!
— Да, говорят, что он большой любитель этого ансамбля.

— Любитель, и не только этого. Просто получается, что тусовка не догоняет…
— Да, может быть так. А мне кажется, что это то же самое, что если бы фанаты русского рока говорили бы, что «Сплин», «Чиж & Со», «Би-2» и Земфира — это кал, потому что были «Воскресенье», «Машина Времени» и «Аквариум». Ха, «Сплин», «Би-2», Земфира и кто-то ещё точно также любят Radiohead, Pulp, я не знаю, ещё каких-нибудь Muse, как те, кто в «Аквариуме» любили Pink Floyd, The Doors, Джэнис Джоплин. Ну, это условно говоря… При этом и те, и другие играли абсолютно свою тему, в независимости от их музыкальных пристрастий, и по большому счёту, делали какой-то хромой рок, и делают до сих пор. Какой-то «недорок». И в этой тусовке почему-то нет никаких столкновений, то есть, да Гребенщиков — папа, Макаревич — дедушка, и всё ништяк. Преемственность поколений налицо. Я не знаю, почему у этих «пассажиров», условно говоря — сторонников отечественного панка 80-х и начала 90-х — такое неприятие в отношении нас. Суть их претензий: панк-рок был тогда, а сейчас уже не панк-рок. Почему? Потому что случилось вхождение в мировой рынок и сбрасывание оков коммунизма и, соответственно, окоммерчивание всего и вся?

— Для них панк — это некий протест экзистенциальный, в первую очередь…
— Ну, понятно, да…

— Возможно, для них панк-рок — это попытка выразить свои какие-то глубинные переживания, и они его не воспринимают как рок-н-ролл в чистом виде.
— Пускай они тогда будут знать со страниц вашего сайта, что для меня панк-рок — это выражение глубинных переживаний, это протест, и всё такое… Во всех наших песнях мы выражаем достаточно искренне, и стараемся делать это как можно мощнее и чувственнее, свои личные переживания. И протестуем, в первую очередь, против вас, уважаемые поклонники советского панка конца 80-х, начала 90-х! Против вашего способа мышления, против вашей ограниченности, и вообще против подобного способа мышления и подобной ограниченности, которые в мозгах людей с вашей подачи укоренились.

— По поводу проблемы DIY и селлаут: очень много было обидного друг другу сказано, даже пели «Тараканы!» об этом, жёстко так, и в форуме на punk.ru ты участвовал в грызне неоднократно. Я не считаю, что кто-то 100% прав или не прав. С одной стороны, то, о чем ты говоришь — да, так оно обычно и случается. Но с другой стороны, я знаю людей, которые занимаются DIY в этой стране, причём они не живут на родительские деньги и стараются делать хорошо то, за что они берутся. Конечно, их можно обвинять сколько угодно, в том, что в нашей стране «не канает» та политкорректность, которую он проповедуют, когда они призывают кого-то бойкотировать, потому что нет нормальной инфраструктуры и т.д., но…
— Да, нет. На самом деле не канают более базовые принципы DIY, чем такие нюансы этики. Более базовые, то на чём всё это основывается. Продолжай, извини, что я тебя перебил.

— Если есть даже несколько человек, которые стараются это дело популяризировать… Понятное дело, что всё всегда начинается с кого-то. Не считаешь ли ты, что это вопрос времени, просто появится больше таких людей, которые будут что-то делать, DIY-сцена зашевелится. Так может, сегодня этот конфликт раздут из ничего? В России ведь с панком всё не так здорово, как в соседней Белоруссии, которая вся уже кишит крохотными лейблами. Я слышал, что количество зинов в Белоруссии превышает все самиздатские журналы на постсоветском пространстве вместе взятом. Может быть, оттого, что там режим такой дебильный, ещё хуже, чем здесь? Там их давят, опять ввели «литовки», концерты «винтят» — и сразу начинается какое-то движение… Может, сказывается близость к Европе?
— Начнём с того, что у меня никакого конфликта с идеями DIY нет. Я их приветствую и, по мере сил, стараюсь продвигать в жизнь. Не в случае с ансамблем «Тараканы!», или группой «Приключения Электроников», потому что это слишком «большие» группы, чтобы копировать альбомы дома на двухкассетнике, слишком «большие» группы, чтобы пренебрегать большими бюджетами на студийные записи.

Мой персональный конфликт, который выражается в некоторых текстах «таракановских» вещей, или же на форумах, на этих самых, заключается именно в том, что я дискутирую с людьми, которые не занимаются ничем, кроме пиздабольства. Основная моя претензия к ним в том, что они предъявляют претензию нам, при этом, не делая ничего сами. Никогда в жизни я не входил в конфликт ни на словах, ни на деле с настоящими двигателями движения. Никогда в жизни мы не схлестывались ни с Шараповым (один из редакторов питерского панк-хардкор-зина «Ножи & Вилки», создатель дистро и лейбла Sztych Sound System (название периодически меняется) — прим. редакции), ни с людьми, которые punk.ru держат, ни с кем бы то ни было вообще. Я не знаю, о чём они говорят в кулуарах, я не знаю, о чём они там шепчутся со своими приятелями по питерским кухням, но в личном плане, когда мы встречаемся, всё отлично. Мы можем сотрудничать, мы можем каким-то образом даже помогать друг другу, и т.д.

Итак, ты очень верно заметил, что конфликт этот раздут из ничего. Это модные словечки, вот и всё: DIY, селлаут… Я иногда срываюсь и нахожу необходимым ставить на место зарвавшихся тинейджеров, которые вообще не понимают о чём речь. Но я не подвергаю сомнению принципы существования этой тусовки, которая, конечно, есть.

Другое дело, что в России вообще не та ситуация, чтобы можно было говорить, что мы в скором времени можем получить отлично работающую сеть DIY в понимании американском, теперешнем. Когда в любом подвале есть зин, когда сайтов миллиард, когда у групп действительно вообще нет никакой необходимости подписываться с «мэжорами», потому что нет никакой проблемы раскидать 10 тысяч пластинок по самодельным дистрибьюциям — другое дело! Вот мой любимый пример: сесть в свой собственный вэн, загрузить в него бэклайн, и поехать в тур. Покажите мне хотя бы три группы в России, существующие так 5 лет, и я скажу вам, что да, DIY уже рождён здесь, он работает и всё с ним в порядке. Твой пример с Белоруссией, кстати говоря, он также очень показателен. Как я это объясняю для себя? У людей больше нет возможности пойти и зарегистрировать издание в Минпечати и спокойно себе в государственной типографии печатать свою газетку, а потом на станциях метро её продавать, потому что таков политический режим. Какой выход из положения? Делать всё это самим, вот и всё.

Другими словами, это опять же не DIY, потому что, как мы понимаем, именно такая ситуация и есть самый естественный ход развития дела. Но наши люди, вот те самые подростки из форума на punk.ru, считают, что наиболее естественный путь развития DIY — это идеологический, когда вне зависимости от ситуации ты делаешь это сам. Понимаешь, да? Представим себе, что всё отлично: миллиард лейбаков, всё круто: ТВ играет, радио, всё, а ты вот такой выёбистый, решил с этим делом не связываться и делать это сам! Это отлично, это хорошая идея. И такие дела зачастую очень позитивно влияют на свободу творческой мысли, и в то же время гнобят её, потому что обычно диайвайщику приходится ходить на работу и жить на зарплату, а от этого меньше репетиций там, и т.д.

Но опять же, что мы получили сейчас в Белоруссии? Люди делают всё скорее от безысходки, а не потому, что им это офигенно нравится. Это та же самая ситуация, как в начале 90-х, и даже в середине 90-х, когда «Четыре таракана» записывали альбом на свой прайс, и вообще не знали никаких путей для того, чтобы издавать это как-то, кроме как купить на свои деньги балку, на ксероксе отпечатать вкладок, дома их оттиражировать и разнести по «Давай-Даваям» — по 10-20 кассет отдать на реализацию. Потому что либо не существовало никаких рекорд лейблов, более менее приличных, либо те, что имелись — не хотели иметь с нами дела. То же самое и в Белоруссии сейчас.

— Не знаю… Вот ты говоришь о зинах. Хорошо, в России сейчас всё можно, здесь никто ничего не регистрирует, но в России нет ни одного приличного печатного издания музыкального, мало-мальски грамотного, который хотя бы как-то двигал музыку. То есть, положи рядом английский NME и российский: убожество последнего будет очевидно. Пока они перепечатывают английские материалы — всё ништяк, если они не начинают переводить слэнговые выражения…
— Да, я понимаю, адаптировать, так сказать…

— Как только они начинают писать о русских группах, они показывают полный невруб вообще!
— Да, ни во что, ни в эстетику… Именно так.

И это притом, что теоретически всё можно. Регистрируй, делай, что хочешь! А в Белоруссии просто сформировалось какое-то сообщество, которое поддерживает само себя на плаву, придумывает какие-то концерты, фестивали. Нельзя в Белоруссии — ладно, мы поедем в Польшу, там соберутся 4 с половиной тысячи человек наших ребят и девчат. Там есть движение! Понятное дело, что это не трудно сравнить с тем, что происходит сейчас в Малайзии, где вообще всё хорошо с панком, но в любом случае, это гораздо круче, чем ситуация в России. Представить себе, чтобы в России какой-нибудь фестиваль каких-то независимых панк- и хардкор-групп собрал столько людей, причём в каком-то Кукуево, а в случае с Польшей — нужны ещё и визы… А там это реально, без рекламы в центральных СМИ, потому что официальная белорусская печать это игнорирует. У них это естественный процесс.

— Получается, что как только человека с советской психологией, пусть это даже молодые ребята… как только их начинают давить — у них сразу возникает протест не только по отношению к каким-то бытовым ситуациям, но и антисистемный пафос, оправданный. Уже не на ровном месте. Они не ищут, что их не устроит в данный конкретный день: вот они поехали в метро, а там пьяных много, наехал кто-то, пизды дали… Нет! Тут уже «винтят» постоянно, лупят, всё плохо. И как только начинают давить, сразу все получается! Может быть, в этом проблема, что здесь не так сильно давят?
— Я ещё раз говорю, что они получили наиболее естественную среду для развития, может быть единственно возможную.

— То есть нужно, чтобы давили?
— Нужна среда, необходимо достаточно большое количество условий, формирующих естественную среду. Это не обязательно давление со стороны государства.

— Но там же низкая покупательная способность! Там же вся та же инертность, которая здесь всегда была. Ещё несколько лет назад там никаких чудес не было: три несчастных группы бродили по маленькой стране, никому ненужные, а сейчас какая-нибудь Contra La Contra, через год после основания, едет в тур по семи европейским государствам. Это нормально, вообще, представить себе русскую группу такую?
— Да уж, сложно представить себе группу из Москвы, которая через год после рождения поехала в тур, но тому есть куча причин, не связанных с декларируемой тобой инертностью и отсутствием движения, по сравнению в Белоруссией. Всё-таки, Беларусь почти Европа, Беларусь почти Польша, как ни крути. Ты говоришь о том, что ещё несколько лет назад там не было движения, но в маршруте практически каждой гастролирующей метал-группы из Восточной Европы, или Средней Европы, Минск стоял.

То есть в любом случае они близки, им легче, просто потому, что они территориально близки. Просто потому, что у них это единственный путь вообще развития, потому что мало возможностей развиваться внутри своей собственной страны, а надо где-то играть, в конце концов. Но, так или иначе, я слышал одну песню Contra La Contra на немецком сборнике, и не скажу, что это фонограмма хорошего качества, и не могу сказать, что это отлично играющая банда. Групп такого уровня, музыкального и идейного, у нас пруд пруди. Вон они — в каждом подвале. Их миллиард вообще, бери любых! Но, тем не менее, московские Der Steinkopf имели тур, пускай только по двум европейским странам, Distemper тоже объездили пол-Европы, не говоря уже о НАИВ и «Тараканах!». «Пурген» издавался в Америке и в Германии. То есть, здесь тоже, в принципе, идёт интеграция лёгкая, но, конечно, условия у нас другие: есть возможность поиграть внутри собственного города не фигово, не говоря уже о стране огромной. Из-за этого у людей нет острой необходимости продвигаться куда-то на Запад.

— Да, наверное. А как быть с тем, что большинство новых групп, которые сейчас появляются и попадают на сборники, которые играют с тобой в одних концертах, производят впечатление довольно слабое, относительно тех хэдлайнеров, с которыми они выступают — вас, и того же Distemper? Это просто вопрос отсутствия практики достаточной или им чего-то не хватает, или чего-то слишком много? Нету такого чувства в них, не тащит…
— Я понимаю, о чём ты говоришь. Да, не тащит…

— Я, конечно, не говорю, что все…
— Я как раз хотел с этого начать, что не нужно обобщать, потому что когда группы, которых брали «Тараканы!» в свои концерты, и это были первые для них выступления… Когда-то такими группами были «Червона рутта», «Шлюз», «1,5 кг отличного пюре», «Порт (812)» и масса ансамблей… «Элизиум», который фигачит сейчас, в принципе, ровненько, на таком, чуть ниже среднего, по европейским меркам, уровне. Но, по крайней мере, они получили свои мозги, своё видение того, кем они хотят быть, как они хотят звучать, и т.д. Вернее даже так: они это имели изначально, но не всегда есть возможность найти верные выразительные средства. А потусовавшись, посмотрев, как это выходит у других, поняв, какой именно исполнительский уровень они имеют на данный момент по сравнению с другими коллективами, люди берутся за работу, начинают репетировать.

Просто поколение меняется, они начинают сами собирать площадки, и «Тараканы!» в качестве паровоза им уже не нужны — так на горизонте появляются новые группы. Я хожу и смотрю, что происходит мне интересно. Der Steinkopf звучали очень и очень хуёво 2 года назад, просто кошмарно. Сейчас они отличные, они просто огурцы такие вот! Мне нравятся все их концерты, их записи, то, как они сочиняют песни, то чувство, которое рождается на сцене и передается в зал. Они, несмотря на всю условность панк-рока в России вообще, они — панки. Я чувствую в них эту эмоцию, они мощны, они хороши. Те же, с кем мы выступали недавно в «Точке», я понимаю о ком ты говоришь, группа PAMP, группа «Пляж», и т.д. — у них есть небольшие яйца. Они ещё не выросли, но они вырастут, им просто нужно дать побольше времени поиграть, порепетировать. Это на самом деле так, нельзя говорить, что они фиговые, просто потому что это самое чувство — оно появляется. Просто немножко всё местами переставлено: у нас люди, в первую очередь, заморачиваются на то, чтобы играть более складно, и это, может быть даже хорошо. Уже потом они начинают выковыривать из себя панк-эмоцию, а потом вкладывать это в те самые аккорды, которые они научились на репетициях вместе издавать.

Может быть, это хорошо, а может, плохо, потому что раньше было наоборот. В принципе, мне больше по душе второй путь, когда человек кричит: «А-а-а сука, блядь, дайте мне гитару, я ебну!!!» Мне это больше нравится! Но когда он хуячит мимо, я не могу его слушать, это не для моих ушей. Я просто надеюсь, что они научатся играть, научатся сочинять, они смогут подчинить композиционной дисциплине свои эмоции, которые они научатся вытаскивать и проецировать на песню. Просто мало времени мы им дали сейчас — надо побольше.

— Почему так мало групп молодых поют о проблемах серьёзных? Большинство всё о том же: что девочка дала, или не дала, что напился, или не напился, и про пляжи, океаны и т.д.
— Понятно…

— «Элизиум» вообще не поёт серьёзных песен. У «Тараканов!» всё как-то более органично, потому что в альбомах довольно много всего намешано. Понятно, что каждый альбом он о том, что окружает, куча аспектов разложена…
— По полкам.

— Да. Может быть, тематика новых групп и определяется юным тинейджерским возрастом большинства музыкантов?
— Многие люди считают, что панк-музыка — это тинейджерская музыка. И что панк-эмоция до тех пор ценна, пока не израсходован, или мало израсходован, именно на практике, этот молодецкий сексуальный задор. Ты говоришь о том, почему все группы сочиняют подобную музыку. На самом деле, не все. Мы сейчас говорим о тех молодых бандах которые интересны прежде всего мне и парням из «Тараканов!», о тех молодых бандах, которые мы подтягиваем к себе на фестивали, на сольные концерты в разогрев, или из песен которых составляем сборники «Типа… панки и всё такое…». А здесь речь всего лишь только о вкусе, то есть лично мне нравится вот такой вот тип музыки: я всю жизнь на этих самых подростковых баблгам-панк-роках и рос! Я променяю 10 политических ой-групп на одну песню про то, как нехуёво с тёлкой на скейтборде кататься, если в этой песне будет три пиздатых битлообразных мелодии и баблгам подпевки «у-у-а-а»! Меня это бодрит, мне нравится такая музыка, и я ищу эти банды, и я их подтягиваю, поэтому складывается такое впечатление. Поройся в других тусовках, в других местах!

— Других тусовок нет, вот в чём беда!
— Ну, как нет? Мы же начали с тобой разговор…

—Нет, конечно, какие-то тусовки есть, но их не видно и не слышно. О них долетают какие-то вести, но это, в глазах остальных, пока нечто такое мифическое, мистическое. Я знаю, что есть в Питере две совершенно охуенные группы: «Последние танки в Париже» и «Морэ & Рэльсы», которые в Москве были по одному два раза, наверное, и всё.
— Разве «Последние танки в Париже» сочиняют политические и социальные тексты?

— Безусловно. Они сочиняют и такие, и…
— Сякие.

— И, наоборот, про лубофф там, про морковь. У них это всё вперемешку. «Морэ & Рельсы» политических текстов, в общем-то, не сочиняет, но у них тоже есть очень много проблемных всяких штук и, главное, они музыкально очень разнообразны и играют на уровне. Я видел их концерт в Москве, чума! Но эти группы, они вообще не попадают никуда и ни во что. У них тусовок особых нет, по-моему. Ну да, ПТВП долбит по два концерта в неделю в Питере, но это не добавляет им очков особо. Да, Шарапов с Измайловым (лидер группы «Играй, гармонь», организатор питерского лейбла Ipecacuanha Records, редактор сайта diy.spb.ru — прим. редакции) рапространили 600-700 кассет за полгода. Это, конечно, неплохо характеризует группу, которая не имеет никаких выходов никуда, разве что из Выборга в Питер. В наше время это неплохо. Но всё равно, это же капля в море для нашей страны! Почему тусовки вот эти, даже столь близкие, казалось бы, настолько разобщены и так мало общаются?
— Я бы с удовольствием помог, чем смог «Последним танкам в Париже», если бы инициатива посотрудничать исходила от них. Я читал лирику, но никогда не слышал музыку. И те мои приятели, которые были на концертах, говорят, что исполнительское мастерство хромает, что я бы плевался, потому что когда я слышу, исполнение такого уровня я обычно плююсь.

— Я думаю, что они были на плохих концертах. У группы Никонова есть один «недостаток» — они любят все ручки на комбах выкручивать в крайнее положение…
— Ramones тоже любили, и из этого получился панк-рок. Может быть, там как раз такая ситуация?

— У них записи очень классные, особенно поздние…
— Я открыт к любим тёркам, к любым разговорам, к любым идеям, вообще к прослушиванию любых фонограмм, ко всем предложениям. Я готов послушать, и что-то предпринять для них. Другое дело, что есть аспект обратного свойства, когда VIA Zuname мне говорят: помоги нам с концертом в честь нашего какого-то там летия: у тебя есть приятельские отношения с дирекцией R-Club, мы бы хотели провести там. На что я им отвечаю, что с R-Clubовским начальством у меня в последнее время никаких отношений нет, просто потому что группа моя там не играет и т.д.: год я с ними не тёр, и было бы странно явиться сейчас, и попросить у клуба какой-нибудь хороший день под VIA Zuname, давайте, говорю, лучше в «Свалке» — там-то я с Зализняком (арт-директор «Свалки» — прим. редакции) обо всём дотрусь. На что они мне говорят: наша братва в «Свалку» не пойдёт.

Ту же самую ситуацию мы можем предположить в возможных, потенциальных отношениях с «Последними танками в Париже»: отлично, парень, что тебе понравилось, мы бы рады, но наша братва не поймёт. Короче, я открыт, братва закрыта — вот в чём проблема.

Ещё я бы хотел вот ещё какую мыслишку выразить, возвращаясь к тем самым бандам, о которых ты говоришь: про подростковую лирику и любовную тематику, мне кажется, здесь вообще всё очень просто. Музыкантам из этих групп нравится именно такой тип панк-рока. Они хотят быть частью такого сорта панк-музыки, одни любят всю эту «лукаутовскую» тусню, другие опираются на «эпитафовский» звук, эстетику, и им по кайфу, вот и всё.

Я считаю, что мы не можем определять ценность лирики в контексте панк-рока, исходя из того, насколько она политизирована и социальна, или антиполитизирована и несоциальна. Я считаю, что «1,5 кг отличного пюре» сочиняют прекрасную лирику, и при этом они затрагивают настолько глубинные эгоистические переживания, личные, персональные, что я начинаю чувствовать автора, как будто бы я залезаю ему в душу. Я говорю о новой пластинке, которая ещё не вышла. Вот и всё: людям нравится придумывать вокруг себя Калифорнию, Восточное побережье, пальмы, скейты, чтобы тёлка в шортах и по 10 панк-групп в каждом гараже.

Если людям нравится, пусть даже они живут в Санкт-Петербурге, что вокруг них не вот эта жизнь, а та — ништяк, пускай! Панк-рок это по большому счёту утопия, мечта о рае, о свободе для всех.

— Странно, потому что существует такой штамп, что панк-рок — это музыка, которая, наоборот, провоцирует столкновение с реальностью. Но, следуя твоей логике, получается, что у нас это утопия.
— Столкновение с реальностью? Да, столкновение с реальностью, которое оборачивается утопией, так как, сталкиваясь с реальностью, ты не можешь надеяться на то, что этими столкновениями ты добьёшься коренных изменений этой реальности, потому что реальность она такая, какая есть. В данном случае, панк-рок помогает людям придумать свою реальность и находиться в ней. Такая вот история.

Продолжение следует…