Московская группа «Тараканы!» уже два десятка лет в авангарде российского панк-рока, а у её лидера Дмитрия «Сида» Спирина репутация яркого трибуна. Завтра у «Тараканов!» концерт в казанской «Жёлтой кофте», а накануне в интервью «БИЗНЕС Online» 41-летний панк Спирин рассказал о том, почему не может сочинять песни на злобу дня, но не боится властей, а также о том, как из афоризма Михаила Жванецкого родилась песня в память о лидере «Короля и Шута» Михаиле Горшенёве.

— Дмитрий, на ваш взгляд, тяжелее сегодня в России стало выражать свою точку зрения?
— Смотря для кого. Если речь ведется о рок-музыкантах, то пока нас не сажают в тюрьму за желание высказывать свою позицию, пока всё нормально. Никто нас в этом не ограничивает. Мне кажется, журналистам это делать гораздо сложнее в нынешних условиях.

— Но есть прецеденты, когда после высказывания своей точки зрения людей лишали концертов и, соответственно, заработка…
— Ну пока это не происходит официально. Это скорее какие-то негласные указания. Слава богу, пока не приняты официальные законные акты, указы о том, что свобода слова отменена. А давление может происходить следующим образом: сегодня я пою песню на остросоциальную тему, которая может расходиться с официальной позицией властей, а завтра мой концерт в другом городе отменяют санэпидемстанция, совет ветеранов или ещё какая организация. Пока это происходит негласно, боязни я не испытываю и буду делать то, что считаю нужным.

— Вам не приходилось испытывать сопротивление властей на местах, которые бы мешали проведению концертов «Тараканов!»?
— Мне кажется, вы немного преувеличиваете роль социальной тематики в нашей лирике. Мы не являемся группой, которая активно эксплуатирует данную тематику, у нас скорее романтических песен намного больше, чем тех, которые так или иначе касаются политической ситуации в стране. За что нас хватать? За то, что мы свободно мыслим? Пока такой статьи в Уголовном кодексе нет. Так что дышим свободно, хоть и через раз.

— «Улица Свободы» — это ваша единственная песня на украинском языке?
— Изначально эта песня была и есть на русском. Просто два года назад, перед своим украинским туром, когда ещё шло противостояние на майдане, гражданской войны в Донецкой области не было, а Крым не был аннексирован, мы записали видеоприглашение для наших украинских поклонников. Оно было снято одним дублем с нашей репетиционной базы, а в качестве приманки на концерт мы исполнили «Улицу Свободы» на украинском языке. Разместили его в интернете, а получилось так, что через некоторое время это видео огромным количеством людей было воспринято как политическое заявление.

Так бывает иногда с нами, некоторые песни действительно оказываются пророческими или начинают имеют политический подттекст, хотя изначально такого и не задумывалось. У нас были предложения после этого выступить в Крыму, но концерт не состоялся не по политическим причинам, а по логистическим… Я, конечно, был бы рад, если бы у нас была возможность не выбирать между Крымом и Украиной, а свободно ездить со своими концертами. Но сегодня ситуация такова, что музыканты должны думать, какие предложения принимать, какие — отклонять.

— К чему может привести эта история с запретами тех или иных групп в России и на Украине?
— Не только с запрещением групп, но и со сжиганием книг, с запретом тех или иных сцен из кинофильмов… Так работает министерство правды. Достаточно прочитать книгу Джорджа Оруэлла «1984» для того, чтобы понять, к какому обществу людей приводят подобные вещи. Человек не может мыслить как все. Даже у самого тоталитарного общества, у людей, кто постоянно ходит строем, у каждого человека есть своя собственная точка зрения, как бы ни промывались мозги. И с чем-то такой человек все равно будет не согласен.

— Можно ли рассчитывать на просветление в обществе?
— Я не знаю. Жизнь — это зебра. Тёмная полоса должна смениться светлой. Проблема только в том, что у нас в стране живёт огромное количество человек и мы никогда не договоримся о том, как расценивать нам ту самую полосу, белая она или чёрная. Кто-то фанатеет от Сталина, а кто-то считает, что он тиран и убийца.

— У вас немало нравоучительных текстов, призывающих к определённому действию. Чувствуете ответственность за то, как их воспримут?
— Мы не являемся авторами учебников. Если мы сочиняли бы их, то, наверное, нам нужно было осознавать свою ответственность за то, что человек неправильно поймёт условия задачи, что он может каким-то образом неверно трактовать химическую или физическую формулу. Песня — это попытка самовыражения. И ты можешь трактовать её любым способом вне зависимости от того, подросток ты или 50-летний человек. Артист не должен вообще такую ответственность чувствовать, иначе он не сможет быть тем, кем он является. Он не сможет быть творцом свободной воли. Если я буду сочинять песню и думать о том, как её воспримут, то просто не смогу ничего нормального написать.

— Но поклонники наверняка ждут от вас «социальщины», чего-нибудь на злобу дня…
— Мелодии придумываются разные в группе, некоторые из них настолько красивы, что ты понимаешь: жёсткий текст здесь просто неуместен. Нащупываешь ассоциацию, какую у тебя вызывает данная мелодия, если там вырисовывается любовная лирика, нужно просто позволить ей реализоваться. У меня нет такого, что мы, дескать, панки и о той же любви петь не будем. Зажимать себя в форматы — это проявление творческой несвободы, я так не могу.

Я вообще на злобу дня пытаюсь ничего не сочинять, даже если люди воспринимают эти песни как что-то актуальное именно сегодня. Я просто пытаюсь сочинять таким образом (и делаю это достаточно ловко), чтобы данная песня и через 10—15 лет работала на слушателя. Сознательно отгоняю от себя соблазн сочинять песню по схеме «Утром в газете — вечером в куплете». Для рок-группы производственный цикл композиции достаточно долог. Поэтому это практически бессмысленно. Это рэпер утром впечатляется новостью из ленты Facebook, в обед у него готов текст, вечером ему товарищ присылает бит, ночью они целиком записывают трек, утром прямо в подъезде на лестничной площадке сняли клип, через день он это выложил в интернет, а ещё через двое суток у него уже миллион просмотров. В рок-группе это, к сожалению, невозможно. Часто от идеи до выхода композиции в качестве сингла может пройти до полутора лет. И если сочинять её «по свежим следам», через какое-то время будет непонятно, про что она. Про взрыв в аэропорту? Это про какой из последних?..

— Вы недавно собрали четыре площадки подряд в Москве, сейчас отправились в довольно продолжительный тур по стране. Складывается ощущение, что «Тараканы» снова находятся на пике своей популярности.
— Застой в коллективе как раз происходит тогда, когда всё хорошо. Еще раз повторю, что жизнь человеческая является чем-то вроде зебры. Так что и в жизни рок-коллективов всё точно так же происходит, потому что коллектив состоит из людей. Успех сменяется кризисом.

— Однако история с краудфандингом является прямым доказательством того, что вы востребованы на рынке. «Тараканы!» успешно собирают деньги от своих поклонников на новый альбом и создание документального сериала о жизни группы.
— К нашей радости, так успешно у нас проходит уже вторая кампания. Мы среди чемпионов на краудфандинг-ресурсе «Планета». Даже нашим именитым артистам, не буду называть имен, приходится отменять свои акции, так как не могут собрать достаточное количество денег за выделенное время, а мы перевыполняем план. Уже сейчас вместо заявленных 950 тысяч рублей мы собрали свыше 1 миллиона 400 тысяч, а впереди — еще почти месяц.

— Кто является вашими «акционерами»? У вас же есть обратная связь с теми, кто вкладывается в запись вашего альбома?
— Только 5 процентов акций подразумевает личное знакомство с фанатом. Часто мы очень удивляемся, когда встречаемся с людьми. Потому что если встретить этих людей на улице, то по внешним признакам никогда в жизни нельзя будет их идентифицировать как упертых поклонников панк-группы.

— Впереди — лето и огромное количество фестивалей под открытым небом. Что может остановить вас от участия в очередном open air? И будете ли вы принимать участие в нынешнем «Нашествии» после вашего прошлогоднего высказывания со сцены о политике фестиваля? Вы тогда заявили, что те, кто выставил на поляне танки, выступают вовсе не за мир.
— Давайте разделим два момента. Если вы про мой прошлогодний отказ от «Крымфеста», то он был организован непрофессионалами, это был просто провал с точки зрения организации. Когда он ещё не выглядел таким лузерским, мы поставили небольшие условия. Мы не хотели, чтобы этот фестиваль хоть каким-то образом имел политическую окраску. Мы перечислили через запятую конкретные слоганы, графические образы, в случае использования которых в рамках рекламной кампании либо во время проведения фестиваля «Тараканы!» в одностороннем порядке снимают свою кандидатуру. Организаторы нас уверили, что всё будет ровно, чтобы мы об этом не беспокоились: они не политизированы, а «Крымфест» — это праздник культуры и музыки, а потом это обещание на ровном месте нарушили. Но это был единственный случай, когда нашу группу пытались использовать в политических целях. Пока подобных случаев с нами не случалось.

Что же касается «Нашествия», то его организаторы абсолютно уверены, что выставка военной техники — это просто аттракцион, не более того. И даже если это не так, они нам скажут, что не имеют ничего против здорового патриотизма, то есть слияния армии с гражданским населением. Можно, конечно, не участвовать или, как мы в прошлом году, выступить и отобразить свою позицию по данному поводу и не только. Но после последнего раза нам намекнули, что в чужой монастырь со своим уставом лучше не лезть. Наверное, они правы. Если нам всем так противен милитаризм и танки в нашем сознании тяжело смешиваются с рок-музыкой, наверное, нужно переставать участвовать в «Нашествии».

Я никогда не испытывал огромного восторга от участия в этом фестивале, у нас никогда не получалось толком там выступать. Наверное, потому что мы никогда не были плоть от плоти «Нашего радио», которое является организатором. Мы играли музыку, которая с трудом втискивается в их форматные тиски, но потом «Наше радио» немного поменяло программную политику. Мы, «Король и Шут», НАИВ во многом сформировали музыкальные вкусы нынешнего слушателя. Теперь сложно отмахнуться от нас, так как мы всё же форматообразующая группа. Хотя я не разделяю тех взглядов, которые исходят от аудитории радиостанции в последнее время, судя по интернет-форумам СМИ. Славянофильство, антиамериканизм, мнимый патриотизм — всё для меня очень далеко. У «Нашествия» отличное паблисити, от фестиваля часто зависит то, насколько часто тебя будут крутить на этом радио. Но мы не будем привлекать больших усилий для попадание на «Нашествие». Ну а если получим приглашение от организаторов, то несколько раз всё взвесим и обсудим.

— В пятницу в один день с вами в Казани выступает группа «КняZz», которую организовал бывший участник «Короля и Шута» Андрей Князев. Вы недавно выпустили композицию «Да здравствует Король!», посвященную ушедшему Михаилу Горшенёву…
— Мы были знакомы, особенно в первые годы существования их группы хорошо общались, ездили друг к другу в гости: мы — в Питер, КиШ — в Москву. У меня есть собственное видение его жизни и смерти, собственная оценка, и поэтому я посчитал возможным такую песню сочинить. Она оказалась соткана из совершенно разных лоскутков. У меня был текст про человека, который ожидал большего. Залез на Эйфелеву башню в Париже, ожидал большего. Посмотрел Кремль, а ожидал большего… Текст не лёг на мелодию, и я его выкинул. А мелодия из этой песни оформилась в окончательное музыкальное произведение. Я пытался понять, что же мне хотелось бы петь, какие слова, о чём они могли бы быть. Ну и просматривая ленту Facebook, мне на глаза неожиданно попался перепост «20 самых ярких афоризмов Михаила Жванецкого». И среди прочих там было такое высказывание: «Ничего страшного, если над тобой смеются. Гораздо хуже, когда над тобой плачут». То есть пока живой — борись. И я подумал: неплохо сказано, взял эту мысль за основу припева и сразу понял, про кого будет песня. Через 10 минут текст был готов. Это чистое совпадение. Искусственно эти факторы сложно было бы сплести.

Беседовал Олег Платонов