«Доброфест» пройдёт 26—28 июня на аэродроме Левцово (Ярославская область). Отбором молодых команд на Вторую сцену в этом году помимо продюсера фестиваля Сергея Силушина, занимался Дмитрий «Сид» Спирин («Тараканы!») и команда Noize MC в полном составе.

Группы снимали одно репетиционное видео, которое необходимо было снять с нескольких камер. Звук должен был быть живым, но записанным там же, на репетиции, многоканально, с последующим микшированием.

Среди команд, отобранных на вторую сцену: Agitators, Tornado Kid, KADNAY, «Дайте Два», «Жамки», Good Times, «Заложники», «Ловец Снов», ХБС, I.F.K., M.A.D. Band, FTB, «Детский Царь», «Ангел НеБес», «Три Пули», Captain Arctica, «Юность Внутри», «Плаксы», Ze’bros Band, Шамрай, Carrying Goodness.

Наш корреспондент побеседовал с Дмитрием Спириным об этом выдающемся событии.

— Какой выхлоп может получить молодая группа от выступления на фестивале?
— Сейчас фестивали типа «Доброфеста» остаются, пожалуй, одним из немногих эффективных инструментов для того, чтобы группе постепенно начинать раскручиваться и обрастать публикой. Поэтому этим шансом нужно пользоваться. Я бы на месте молодой группы озадачился по полной, чтобы люди меня не забыли. Я бы продумал свою программу до мелочей. Позанимался бы вокалом, порепетировал бы, выбрал бы самые крутые боевики для этого сета. Я бы подтянул свои странички в соцсетях, чтобы в зоне доступа были песни, клипы, информация о группе и о ближайших концертах. Люди должны легко находить группу и информацию о ней. А если ты выступил, всех порвал, а тебя просто элементарно невозможно «прогуглить» — это, считай, была бессмысленная работа. Я бы активно старался выступать в тех городах, откуда едет большинство публики на данный фестиваль. Потому что одно неизменно тащит за собой другое.

— Вы второй год подряд участвуете в отборе музыкантов для выступления на Второй сцене фестиваля «Доброфест». Что изменилось с прошлого года? Есть ли какая то динамика?
— Общий уровень команд, участвующих в отборе, достаточно высок. И та функция, которая была сформулирована фестивалем «Доброфест» и вернее его Второй сценой в прошлом году — отбирать группы на вторую сцену по настолько жёстким критериям, чтобы это были артисты, готовые на следующий год выходить на первую сцену — эта позиция подтверждается и в этом году. Отчасти это результат того, что условия самого отбора становятся более жёсткими с каждым годом.

— На чём чаще всего спотыкаются молодые коллективы, когда подают заявки на фестиваль?
— Чаще всего это отсутствие какого-то одного из важных факторов. Ну, успех, он ведь состоит из огромного количества критериев. Кто-то подал заявку явно не на тот фестиваль — просто жанр не подходящий. Кто-то играет в настолько стилистике заезженной, что для того, чтобы ухо зацепилось за музыку такой группы, там должен быть просто железобетонный хит, а у них песни слабоваты. Кто-то песню не ту выбрал для визитной карточки, кто-то отличную песню не смог нормально донести и она потерялась, а значит она потеряется и на поле фестиваля. Важно понимать, что мы всё-таки отбираем артистов не для того, чтобы подписать с ними контракт или чтобы их в перспективе пустить на радиостанции. У нас цель — сделать так, чтобы вторая сцена фестиваля работала полноценно и самодостаточно. Чтобы и там было много зрителей.

— Каждая группа имеет кумиров — тех артистов, чью творчество их вдохновляет или встреча с которым стала тем поворотным моментом, когда человек решил заниматься музыкой. Как, вдохновившись и пропитавшись творчеством, прийти к своему стилю, своему продукту? Где грань между влиянием и плагиатом?
— Ну у плагиата есть своя чёткая юридическая формулировка, нельзя использовать подряд столько-то нот. Поэтому, если у тебя этих нот подряд нет, это уже не плагиат, это ты уже такое что-то в стиле сочинил. В любом случае, мы все в этом деле для того, чтобы сочинять свои собственные песни. Нет, ну когда ты исполняешь кавера, то это понятно. Но если ты взялся в рок-группе играть для того, чтобы самовыражаться, тебе в принципе будет западло передирать. Передирают, когда собственных идей нет. А если ты решил самовыражаться, то значит ты этими идеями переполнен. Иногда конечно это получается случайно. Ты просто забыл, что когда-то слышал мелодию.

— Подсознательно засела…
— Да, так у тебя эта мелодическая линия подсознательно глубоко легла…

— А если не брать творческую часть, с которой, допустим, у группы полный порядок и они сыграны достаточно для своего опыта… Если брать часть работы с уже готовым материалом? Менеджмент — когда их стоит подключать к работе?
— До поры, до времени рок-группе как таковой менеджер как отдельный человек, который не состоит в группе и не один из музыкантов, он не нужен. Но в какой-то момент наступает время, когда такой человек становится нужен. Например, я себе представляю как функционируют такие монстры, как Rolling Stones или Metallica, и менеджмент — это целый отдел профессионалов: этот юрист, тот адвокат, агент по организации гастролей, связь с прессой, с общественностью.

Но никакой менеджер вам, конечно же, не сочинит суперхит. И никакой менеджер не сможет вас заставить выглядеть классно, никакой менеджер не сможет принести вам харизму сценическую. И никакой менеджер не сможет вам придумать творческих идей, которые привлекают людей, которые поражают воображение и так далее. Нет, есть такие менеджеры, но тогда это уже не совсем менеджер… А человек, который значительно влияет на всё…

— Скорее это уже продюсер…
— Типа того…

— Я заметила, что молодые группы, даже уже те, кто уже выпускает альбомы и гастролирует, достаточно равнодушно относятся к промо. Понятно, что хороший специалист — это роскошь, но даже к самостоятельному первоначальному продвижению большинство относится без энтузиазма, полагая, что талант заметно и так. Многие даже не имеют маломальского пресс-релиза.
— Я думаю у них просто мало опыта, они не думают, что им это нужно. Они не задумываются над тем, что они уже доросли сейчас до определённого уровня, когда пресс-релиз уже требуется, чтобы хотя бы в двух кратких абзацах описать свою историю. Или, может, они к истории своей относятся как к чему-то не особо яркому, потому что конечно, что если всё, что ты можешь сказать — что мы играли в двух клубах — лучше, конечно, такого пресс-релиза не писать. Но в какой-то момент у группы должен появиться менеджер, потом человек, ответственный за общение с прессой, который и должен писать пресс-релизы или вовремя модерировать социальные сети…

— Которые, при относительно небольшом количестве музыкальных СМИ часто становятся единственным инструментом взаимодействия со аудиторией…
— Так и есть. Это важнейший момент. Потому что мы живём в эпоху социальных сетей и широко развитого интернета. И, наконец, эта эпоха стала показывать свои положительные стороны. Ведь раньше как было? Все выли, стонали, что индустрия потеряла доход от продажи физических носителей, и в этом смысле интернет — безусловное зло и минус, потому что все стали «качальщиками» и халявщиками. Но вот, пожалуйста — для начинающих коллективов такая ситуация — абсолютное добро. Ты можешь продвигаться через социальные сети и завоевывать таким образом аудиторию. Если ты на это забиваешь или тебе лень, либо ты считаешь себя вторым Куртом Кобейном и тебе просто западло заниматься самопродвижением… Если ты поэт, которого трясет от одного слова «раскрутка», значит надо нанимать менеджера, не жалеть на это средств.

— Некоторые это считают буржуйством…
— Ну, если так считаешь — тогда тебе никогда буржуем не стать. В хорошем смысле буржуем. Группой, которая востребована. А востребованность это ведь всегда хорошо для любого музыканта, любого творца. Грустить перестает, сочиняться ему становится слаще, в конце концов, он и его семья не голодные ходят, что тоже немаловажно.

— Художник в определённый момент своего пути должен быть голодным…
— Да, а потом он всё-таки должен как остальные иногда кушать. Хотя бы раз в день (смеётся).

— Какой бы совет можно было дать группам, артистам, которые решились на англоязычный репертуар?
— Я бы дал два совета. Первый. Иностранные языки, наверное, имеет смысл использовать в своей лирике только в том случае, если ты на этом языке не только говоришь, не только думаешь, но тебе на этом языке ещё и сны снятся. То есть когда он тебе по-настоящему родной. Тогда это звучит органично, не выглядит глупо, тогда понятно, почему это вообще происходит. И второе, о чём стоит помнить всегда, что в рамках современной России твоё продвижение будет максимально приторможено. То есть, ты, возможно можешь рассчитывать на успех заграницей, на успех в англоязычных странах, что очень и очень тяжело без успеха на родине. Я даже сейчас не говорю о каком-то большом кассовом успехе, а о таком успехе, которые даёт, например, некий минимум концертных туров, некий минимум выходов на сцену и выступлений живьём перед публикой, который группе обязательно нужен, прежде чем она начинает матереть, прежде чем она начинает учиться работать с аудиторией, играть живьём, заботиться о своём саунде и так далее. В России так. Если ты поёшь на языке, которые непонятен, если твои тексты непонятны, то, скорее всего, успеха у тебя на уровне группы, постоянно гастролирующей, не будет. Это данность, к сожалению. Мы страна, в которой знание иностранных языков до сих пор роскошь. Это не является какой-то данностью.

— Это больше особенность более крупных городов…
— Да даже в крупных городах нужно приложить на порядок больше усилий, чем аналогичным музыкантам с песнями на русском. Поэтому мой третий совет — лучше варьировать. Сочинять и на русском, и на английском. А если забрезжили какие-то перспективы за рубежом, в англоязычных странах, то всегда можно взять свои самые лучшие песни и переписать их на английском языке, с привлечением английского или американского автора или продюсера, которые это английское пение ещё и попродюсирует, сделает его более профессиональным. В наше время, когда мы только начинали, такое поветрие уже тогда было, потом эта мода прошла, и сейчас, вместе с хипстерским роком это поветрие возникло снова. Вот тогда, в 91-м, считалось, что петь на русском это значит делать русский рок. А петь на английском — это уйти от русского рока. Никто не хотел русский рок играть. Никто не хотел быть как «Чайф» и «Алиса». Все хотели быть как Red Hot Chili Peppers или Green Day. Всем казалось, что сейчас я сочиню на английском языке, начну петь на английском языке и меня это выделит, и никто меня к русском у року не будет относить и это будет клёво. Но это, конечно, полный бред, и такой подход просто вуалирует скудность идеи.

— Может, иногда таким образом музыканты убегают от ответственности за слова, за текст? Проще на английском. Фирмово звучит и не каждый «заморочится» перевести о чём песня.
— Так и есть.

— Почему радиостанции так редко дают шанс молодым?
— Это исключительно вопрос экономической целесообразности. Есть территории на земле, где экономическая целесообразность связана с постоянным открытием новых имён, в том числе в рок-музыке, а есть территории, где программные директора опасаются ставить много новинок в эфир из-за угрозы падения рейтингов. Слушатель хочет проверенные хиты. Правда тут неизвестно кто кого к этому приучил — СМИ слушателя или слушатель СМИ.

— Ну, у нас ещё в принципе и не рок-страна, скорее диско и поп.
— Да, у нас экономически целесообразно работать с вложениями только в поп-музыке. Потому что только поп-музыка имеет в себе достаточную коммерческую ёмкость. Люди, которые занимаются инвестированием в этот вид шоу-бизнеса и только в случае с поп-музыкой не бояться за свои средства, они знают, что они вернуться достаточно быстро. А рок-группы и рок-музыка это более длительная история. Плюс у нас всё-таки не рок-страна. Нет такой массовой аудитории. Брать коллектив с нуля, сажать их в хорошую студию, снимать им видео, заряжать для них радио — кто знает, может, выстрелит, а может и нет. А поп-певица, которую мы сегодня зарядим, с каким-нибудь видео на Муз-ТВ — у неё корпоративы пойдут со следующей недели. И мы вернём свои деньги.

— Что делать?
— Не нужно грустить по этому поводу. Мы знаем массу примеров, когда артист не ротируемый выстреливает и все счастливы. Noize MC тот же. И вообще хип-хоп сцена. Только ты сам можешь способствовать своему развитию.

Беседовала Марина Мигачёва