Интервью от 26 января 2013

— Вы приехали в Мурманск впервые за 22 года. Почему раньше не приезжали?
— Мы бывали и в более суровых краях России, а предложение приехать с концертом именно в Мурманск прозвучало впервые осенью 2012 года — и, собственно, мы не отказались и мы здесь.

— Может на склон — на лыжах или сноуборде?
— У нас спорт уже на сцене — за два с лишним часа мы занимаемся практически всеми видами атлетики: и лёгкой, и тяжёлой. Поэтому, возвращаясь в гримёрку, самое последнее, о чём мы думаем, чтобы этот спорт продолжился. Зато с удовольствием я бы прошелся по Мурманску — это было бы интересно.

— Поездка в Мурманск вписывается в рамки какого-то тура или она просто была запланирована?
— Обычно музыканты верстают туры, заранее их планируют, придумывают названия, сопровождая всё это действие визуальными и обобщающими моментами. У нас же формально тур, но специально мы его не планировали, он не приурочен ни к какому событию. Поступило предложение — одно, второе… Затем нас начали приглашать всё чаще, в самые неожиданные места.

— С чем на ваш взгляд связан такой всплеск заинтересованности?
— Не знаю, от чего это зависит. Иногда музыканты, артисты, те люди, чья жизнь зависит от внимания аудитории, также пытаются ответить на этот вопрос. Но как можно спрогнозировать такие вещи, как искусственно поддержать популярность, востребованность? Да никак! Никто не знает, и я не знаю. Ты можешь записывать новые пластинки, быть на обложке Rolling Stone… Но города тебя не хотят. Ты можешь испытывать пяти-, шестилетние проблемы с гастрольной жизнью, выступать раз в месяц и относиться к каждому предложению как к манне небесной, а потом вдруг раз — и тебя захотели!

— А если не случилось этого «вдруг», как быть и где искать вдохновение?
— Конечно, люди типа нас сосредоточены, в первую очередь, на том, чтобы несмотря ни на что всё равно продолжать сочинять песни. Тот, у кого карьера долгая, кто видел и взлеты, и падения, спокойно относится к таким периодам. Это означает, что появились новые пацаны, публика переметнулась к ним, ну а мы не молодеем. И никакой грусти нет. Только в финансовом плане мы очень от этого зависим, ведь это не завод и не офис, где кто-то обязан ежемесячно платить зарплату.

— 1 февраля вы готовите серьёзное выступление в Москве в Live Music Hall. Услышат ли ваши поклонники в новой программе какие-либо перемены в стилистике по сравнению с предыдущими альбомами?
— Мы — группа самодостаточная, поэтому не гонимся за новшествами. Эксперименты, которые мы позволяем себе, неподготовленному слушателю не видны. Конечно, если человек уже лет 20 слушает наши песни, посещает концерты, он обратит на какие-то нюансы внимание. А те, кто путают НАИВ и «Тараканы!», пусть дальше остаются в неведении.

— У вашей группы много поклонников? Есть такие, которые из города в город следуют за вами?
— В Москве есть люди, в Питере точно найдётся десяток тех, кому мы настолько дороги. Но вы же понимаете, что и они вырастают. Сегодня мне 20 лет, и я могу ходить на концерты. А через четыре года мне 24, жена и дети — следовательно, какие концерты?

— Как раз хотела узнать ваше отношение к семейной жизни?
— С лёгкостью отвечу на этот вопрос, так как у меня нет семьи, и я ничего не совмещаю. Живу свободной жизнью, — поэтому у меня нет необходимости в расстановке этих приоритетов. Мне комфортно быть частью гастролирующей группы. Я в любой момент могу сесть и написать песню. Я ни перед кем не отвечаю, у меня нет дополнительной ответственности в жизни, а это очень важный момент. Рок-музыканты — люди безответственные, вот и я не хочу, чтобы меня кто-то ограничивал. Естественно, это не означает, что я каждой барышне декларирую в лоб: «Маша, имей в виду, мы сейчас с тобой знакомимся, но это не означает, что даже через 10 лет мы поженимся!». (Смеётся) Конечно, я этого не делаю, но все мои барышни это прекрасно понимают и чувствуют. Признаюсь, ни с одной мы не расстались из-за того, что она хотела меня изменить, а я не менялся.

— Не могу не спросить в таком случае: какой должна быть девушка, чтобы вам понравиться?
— Она должна быть ангелом…

— Ваша девушка и ангелом? Не сильный ли контраст?
— Ангел — существо бестелесное, а когда мы меньше паримся над физической составляющей, в нас становится меньше эгоизма, мы больше думаем не о себе, а о других… Мы становимся сущими ангелами для кого-то, кто хочет связать с нами свою жизнь. Вот представь, что у тебя появляется парень, у которого не существует собственных привязанностей, фокусировки на собственной личности, нет особых претензий к твоей личности, а всё, что у него есть — это желание о тебе заботиться. И он живёт тобой, он становится ангелом. А мой ангел у меня уже есть, так что другие мне сейчас не интересны.

— Вернемся к вашему творчеству. Каким вы представляете мир, когда поёте?
— Бушующее море человеческих голов и рук в полумраке. Когда я нахожусь на сцене и пою в рок-группе — это одно из самых удивительных ощущений, одно из любимых занятий в жизни! С другой стороны, я должен думать и о технических вопросах: что я делаю, как я выгляжу, какая следующая строчка и как можно было бы её эмоционально раскрасить. Это настоящее удовольствие!

— Есть центральная песня в вашем творчестве? Или песня, отражающая весь ваш жизненный путь?
— Ох… (Задумался) Я думаю, их до фига! Есть много таких песен, которые можно назвать квинтэссенцией творческого пути, итогом какого-то определённого этапа нашей работы.

— О чём точно петь никогда бы не стали?
— Сложно сказать, потому что с помощью разных художественных приемов можно поднять абсолютно любую тему. Ты можешь осмеивать, иронизировать, петь от первого лица, при этом презирать этого человека, говорить о серьёзных вещах с несерьёзным лицом. Темы классического рока всегда очень своеобразные: депрессивные, суицидальные… Но я просто счастлив, что мы не поём что-то типа «… напудрив ноздри кокаином, я выхожу на променад»! Это полный беспредел, и я считаю, что как бы тебе не хотелось самовыражаться, ты выйди на сцену и сделай хорошо тому парню, у которого и так в жизни куча проблем и негативных моментов. И хотя у нас есть разные песни, даже грустные, они все жизнеутверждающие. Безнадёгу я петь не хотел бы!

— При создании альбома для вас важен процесс или результат?
— Результата не бывает без процесса. Процесс — очень увлекательная история, и это важно. Когда мы творим — это и есть настоящая жизнь группы. Выступление на сцене — это, конечно, значимый момент, но всё-таки именно в студии возникает чудо. Потом уже, через пару недель по почте прилетает песня — вот тебе и результат. Мы вместе слушаем и думаем — ни хера себе, вот это класс!

— Дмитрий, расскажите о взаимоотношениях коллектива за пределами группы.
— Отношения нормальные, приятельские. Друзьями нам быть не обязательно, достаточно радоваться, встречаясь на репетициях. Важно сохранять симпатию друг к другу, иначе у группы ничего не получится.

— От предстоящего концерта чего вы ждёте?
— От сегодняшнего концерта мы ждем тех эмоций, которые мы испытываем в тех местах, куда приезжаем впервые. Сейчас наши фаны — толстопузые мужики, но в то же время мы имеем поклонников и среди подростков. Шоу для всех возрастов, встреча с аудиторией Мурманска — вот, что должно случиться сегодня в клубе «Магнит». Думаю, это будет круто!

Беседовала Анастасия Думанская.