Шестнадцать концертов в восьми европейских странах! Вместе с барабанщиком легендарных Ramones! «Тараканы!» выбрались в Европу по большому, по-взрослому. Если кто-то помнит, весной 2003 года Марки Рамоун впервые выступал с музыкантами «Тараканов!» в Москве и Питере, исполняя классические хиты Ramones. Тогда проект Marky Ramone and the Pinhead Army был результатом случайности: незадолго до запланированных гастролей в России Марки распустил своих The Speedkings, а приехать всё равно решился. Вот и подыскали ему соответствующий и достойный его аккомпанирующий состав среди русских музыкантов — естественно, ими оказались «Тараканы!». Но мало кто верил тогда, что эта странная и случайная история будет иметь продолжение. И вот спустя почти два года, зимой 2005-го, «Тараканы!» отправились в серьёзный клубный тур по Европе. Причём наши парни выступали не только как аккомпанирующий состав Марки, но и как отдельная саппорт-группа, то есть именно как «Тараканы!», со своей тараканьей программой. Вернувшись из тура, Дима «Сид» Спирин, фронтмен «Тараканов!», поделился впечатлениями о поездке.

— Впервые музыканты «Тараканов!» сыграли концерты в совместном проекте Marky Ramone and the Pinhead Army в апреле 2003 года в России. Как получилось, что спустя почти два с половиной года вам удалось возобновить контакт с Марки и отправится в целый европейский тур?
— Сложно сказать… Я, честно говоря, даже теперь до конца понимаю, как всё это произошло. Наверное, в приватных спичах, происходивших в гримёрке Misfits после их московского концерта, Марки заикнулся о том, что он хотел бы записать с нами пластинку из каверов Ramones, и в связи с этим мы возобновили e-mail-контакт и переписывались несколько месяцев. Вот в этом обмене письмами как-то раз с моей подачи возникла идея, что если Марки планирует какой-нибудь тур в ближайшее время и если он до сих пор нуждается в постоянной группе сопровождения, которая могла бы достойно и качественно исполнять кавера Ramones и в то же время иметь свой собственный сольный сет в качестве support-группы, то было бы очень здорово, свежо и оригинально, если такой группой станут «Тараканы!». Фактически банды из пятерых человек едут в тур, и букер получает аж две отдельные группы. Это была просто идея, и я не рассчитывал, что она воплотится в реальность так быстро! Я даже не помню, чтобы он что-то конкретно ответил на моё предложение. Но через некоторое время к нам пришла весть от европейского организатора, которому американский агент Марки сказал, что для европейского тура Ramones Night Tour были выбраны «Тараканы!».

— Когда ты понял, что совместный тур с Марки реален, какие ты испытал ощущения?
— Если говорить обо мне как о фанате Ramones, то у нас опыт выступлений с Марки уже был в России, поэтому острота восприятия была уже немного сглажена. Мы уже знали, что такое быть с Марки на сцене, что такое играть классику Ramones вместе с ним. Нас больше волновало то, что мы наконец-то едем в первый большой хорошо организованный европейский тур. До этого мы в Европе играли только в Швейцарии, и назвать это европейским туром было сложно. Нас, конечно, очень возбуждал тот факт, что мы достаточно длительное время будем находится с Марки в одной компании не только на сцене, но и будем разделять с ним все тяготы и невзгоды дорожной жизни. Плюс к этому основную часть наших эмоций составляло ещё и то, что мы будем играть не только как сопровождающая группа Марки, но ещё и именно как «Тараканы!». Мало того, мы будем играть не для случайных посетителей панк-сквотов, а для аудитории, изначально ориентированной на наш стиль. То есть это Ramones-фаны, и именно на них рассчитана подобная музыка. Вот в отношении этого было больше эмоций. То, что мы будем группой Марки Рамоуна, — это конечно, здорово, прикольно и весело, но мы ей уже были и в первый раз офигевали больше.

— Как непосредственно происходила жизнь вне сцены во время тура? Был ли рядом с вами Марки только во время концертов и репетиций или же вы проводили с ним все время вне работы?
— Мы проводили с ним достаточно времени. В бытовом плане тур был построен следующим образом: мы передвигались на большущем автобусе под названием night-liner, оборудованном спальными местами. В нём были: кофеварка, чайник, CD-проигрыватель с чейнджером на 12 пластинок, туалет, телевизор, приставка Sony Playstation (она же — проигрыватель DVD) и пр. Автобус также имел десять мест для спанья, десять мест для сидения и подобие «тихой» комнаты в задней части. В таком автобусе можно не только передвигаться от площадки к площадке, из города в город, из страны в страну, но и жить. И найтлайнер действительно стал для нас самым настоящим домом. В основном мы передвигались ночью, но если расстояние между клубами было небольшим, то переезжали и днём. В то время, когда автобус стоял и ночь проходила без движения, Марки спал в гостинице. Это были единственные случаи, когда его не было рядом. Всё остальное время он находился с нами в автобусе. Его сопровождал личный роуди, огромный чувак по кличке «Танк». Те люди, которые были в бэкстейдже Misfits в Москве, могли его видеть. Марки и «Танк» занимали точно такие же спальные места в этом автобусе, как и все остальные. Мы тусовали, вместе гуляли по городам и осматривали достопримечательности. Также мы открыли для себя волшебную возможность смотреть англоязычные DVD с русскими титрами, и наоборот. Марки проявлял о нас почти отеческую заботу, постоянно интересовался, выполняет ли агент свои обязательства перед нами, исправно ли нам платят деньги, хорошо ли мы едим, успели ли принять душ, продаётся ли мерчандайзинг.

— Были ли с его стороны какие-либо нарекания? Журил ли он вас, если вы лажали на концертах или плохо себя вели?
— Я заметил, что он почти демонстративно не делал этого. Почему я это заметил? Потому что один раз на концерте кто-то из нас допустил глупую оплошность во время песни, на которой мы особо акцентировали внимание, репетируя её в Москве. Тем не менее именно во время этой песни была допущена оплошность, и между нашими парнями возникла секундная перебранка, заметная со стороны. После этого Марк выдернул меня к себе в гримёрку для того, чтобы узнать, что за спич произошёл. Я ему объяснил, что произошла ошибка, и он сказал: «Все ошибаются. Даже я ошибаюсь… Ой, нет-нет-нет, на самом-то деле я не ошибаюсь» (смеётся). Всякий раз, когда мы приезжали на очередной концерт, на саундчеке мы прогоняли четыре-пять песен Ramones. И всякий раз я зорко следил за тем, какие песни Марки предлагает прогнать, потому что только по этому можно было сделать вывод, что, возможно, в исполнении этих номеров вечером ранее он мог заметить неполадки и лажу. Но, как я потом понял, он назначал эти песни всего лишь потому, что на них ему удобнее чекать барабаны, слушать мониторы и т.д. Он почти никогда не делал замечаний, даже в тех случаях, когда я вступал раньше, чем надо, проглатывая целые куски соляков. Я об этих ошибках узнавал потом от своих парней, а не от него.

— Менялся ли сет от концерта к концерту?
— Сет песен Ramones практически не менялся в силу того, что нами были хорошо заучены лишь определенное количество вещей. Даже их последовательность не менялась! Единственное, Марк выкинул песню We Want The Airwaves, причём выкинул без предупреждения прямо на одном из концертов, начав следующую за ней. Марки сказал, что она слишком длинная. К середине тура мы сделали песню I Wanna Be Well, но почему-то как её и не сыграли. Также сет зависел от того, был ли бис или нет. На бис у нас было припасено две песни. Что же касается сета «Тараканов!», то он варьировался каждый концерт, причём весьма люто. Дело в том, что мы допустили небольшую ошибку, планируя наш собственный сет в Москве, основываясь на наших воспоминаниях о DIY-концертах в Европе и Японии. Мы почему-то считали, что для западного уха будет не очень круто, если мы исполним наши баллады и мелодичные песни. Поэтому мы наш сет составили исключительно из лютых и быстрых вещей. И после первых двух концертов мы врубились, что люди воспринимают нас весьма холодно. Они хлопают, некоторые радуются, но мы всё равно не получаем того, что мы рассчитывали этим сет-листом. Мы допустили ошибку, неправильно оценив аудиторию. Всё-таки люди на ramones-style, особенно фаны Ramones со стажем, любят Ramones за мелодии, и их музыкальный бэкграунд сформирован на мелодичном панк-роке. Поэтому мы изменили сет — добавили баллад, начали играть песни, которые никогда не собирались исполнять за рубежом. Например, мы играли «Машу, скрипачку из „Король и Шут“», играли «Последнюю песню об этом», «Непогоду», потому что они мелодичные, но при этом достаточно динамичные и ритмичные песни в поп-панке. И это начало действовать — люди почувствовали то, что близко им. Мы просто поняли, что играем на расслабленных территориях, где люди живут нормально и изначально заложенный в наши самые лютые песни посыл им непонятен. Люди существуют в другой ментальности, поэтому все лютые, агрессивные песни просто лупят им по башке и при этом не торкают. Наш сет зависел от многих причин. Например, в Германии мы вернулись обратно к хардкорам, а вот скандинавский сет почти целиком был составлен из более лиричных песен («Тишина — это смерть», «Я смотрю на них»), такого среднетемпового мелодичного грустняка, — и это всё работало. Было видно, что допустим, Италия — это страна песен типа Rockaway Beach, Скандинавия — Poison Heart и Pet Sematary, если уж переходить на аналогии с песнями Ramones.

— Кода именно вы увидели, как меняется реакция аудитории на концертах?
— На третьем концерте тура, в Италии, мы уже сумели сделать так, чтобы люди плясали. Если первые два концерта они стояли и просто притоптывали (как обычно это происходит на концертах малоизвестных групп), то уже на третьем концерте, где мы играли с очень крутой итальянской группой The Manges, у нас случился первый успех, скажем так. Публика воткнулась. И, помимо всего этого, мы поняли, что нужно учитывать несколько нюансов. Поначалу мы стеснялись использовать некоторые наработанные нами на российской сцене приёмы раскачки зала, потому что у себя мы вроде как звёзды и нам несложно сделать так, чтобы зал начал активно двигаться, а там, мы думали, это бы выглядело несколько нелепо. Но оказалось, что эти наши сценические фишки работают и там, и не нужно их стесняться, все приёмы нужно использовать. И на первом концерте в Италии мы и поняли, что нужно делать, чтобы торкать данную аудиторию.

— Проявил ли кто-нибудь из западных промоутеров интерес к «Тараканам!» в результате ваших выступлений?
— Видишь ли, мы ведь поехали уже как группа, имеющая контракт. Мы ехали как группа, у которой стол ломится от мерчандайзинга: пятнадцать разновидностей маек, DVD, три альбома, зажигалки и всё, что только можно придумать! (в то время как Марки торговал одной фоткой, чёрно-белой, и использованными палками.) Соответственно даже если в зале находились представители DIY или независимых рекорд-лейблов, мы могли им казаться им слишком большими и крутыми, чтобы подваливать к нам и что-то предлагать. Что же касается различных СМИ, то у нас было много интервью, причём в серьёзных изданиях. И это были именно интервью с группой «Тараканы!», несмотря на то что, конечно же, в них были вопросы про Марки: как мы познакомились и т.д. Плюс мы получили приглашения сыграть на нескольких европейских фестивалях летом 2005 года и наладили множество контактов с организаторами концертов. До сих пор мы получаем письма, читаем в Интернете западные рецензии на наши альбомы, почти все положительные.

Чтобы не быть голословным, Дима тут же открывает одну из англоязычных рецензий на альбом «Ракеты из России», где и впрямь написано: «Это почти криминально, что мы постоянно ждём чего-то стоящего исключительно из Западной Европы и Америки, в то время как в России вот уже 14 лет вонзает наикрутейшая панк-группа „Тараканы!“». Что-то в этом роде. Короче, сердце переполняет гордость.

— Хорошо ли продавались ваши альбомы и сопутствующий стафф на концертах? Были ли выпущены к туру специальные футболки или что-то в этом роде?
— К туру, были выпущены только майки, ещё мы торговал европейским изданием «Улицы Свободы» — Freedom Street, а всё остальное мы привезли из России с собой. Продажи зависели от большого количества обстоятельств. Во-первых, от того, как мы играли. Соответственно на первых двух концертах продаж не было вообще. Но чем дальше мы забирались, тем лучше играли. У нас было несколько просто умопомрачительных концертов, когда мы почувствовали реальный отклик аудитории. Это было в Австрии, два концерта в Швеции, концерт в Дании, последний германский концерт, чешский концерт был просто офигительным! И там были неплохие продажи. Также это зависело и от других вещей. Я понял, что торговля панк-стаффом на концертах — это целое искусство. Например, если у человека нет десяти евро — а есть, условно говоря только восемь с половиной, мы всегда продавали дешевле, и это обычная практика для них. Кроме того, нужно уметь составить грамотные спецпредложения — когда, допустим, майка стоит 15 евро, пластинка — 10, а всё вместе 22 евро. Этому нужно учиться, это нужно видеть и понимать, как всё происходит. До последнего времени у нас многие стеснялись объявлять со сцены, что у них можно что-то купить, а в Европе это нормальная практика. Люди привезли с собой стафф, соответственно, может случиться так, что от продаж этого стаффа, будет зависеть коммерческий успех мероприятия, и люди это понимают, они хотят поддержать группу.

— Сколько всего «таракановских» пластинок было продано?
— «Ракеты из России» — около 150 штук продано на концертах, где-то 300 штук оставлено в дистрибьюции, около сотни наменяно на другие фирменные пластинки. То есть если мы приезжали в город за два-три часа до концерта, я просто брал 20 пластинок и шёл по панк-шопам и если видел что-то, что я хотел бы заиметь в собственной коллекции, то просто предлагал меняться. Зачастую продавцы велись, хотя обмен не всегда был равноценным — иногда приходилось давать две пластинки «Тараканов!» в обмен на хороший винил или CD. В итоге мы оставили там более полутысячи экземпляров «Ракет», а ещё неплохо брали «Улицу Свободы» и Punk Rock High School Int.

— Вы провели в близком контакте с Марки Рамоуном достаточно длительное время. Открылись ли тебе какие-то новые особенности Марки как человека, о которых ты не подозревал до того? Какой он вообще в быту?
— Начнём с того, что он не выглядит как 50-летняя усталая рок-звезда. Этот бэкграунд, он не чувствуются практически. Глядя на Марки, понятно, что он — «человек из Ramones», однако это не ощущается в общении т.д. Этот человек, три четверти группы которого уже в могиле, который на сцене уже больше 30-ти лет и который ежедневно на своих сольных концертах (фактически на концертах кавер-группы) видит по 500-600 человек, причём не просто фанов! В Европе чувствуется, что Ramones важны как группа, давшая мощнейший толчок для развития панк-музыки во всем мире! То есть уже три или четыре поколения музыкантов инспирированы ими. И эти люди приходят на концерты, чтобы просто сказать «спасибо». Они суют Марки свои пластинки, для них он — часть культа! И он относится к этому спокойно. Что ещё? Он достаточно общительный чувак — интересуется всем, чем только возможно. Задаёт вопросы, рассказывает до фига всяких смешных вещей. Что же касается таких штук, о которых я вообще не подозревал в отношении него, то… хм… ну, он производит впечатление достаточно комичного человека. Не то, чтобы даже комичного, просто иногда он заморачивается на каких-то очень мелких вещах. Например, у каждого из нас он спросил, что мы больше любим пить — чай или кофе. И когда Илья (наш директор) ему сказал, что предпочитает зелёный чай, Марки ушёл, а через несколько часов вернулся и сказал нам, чтобы мы передали Илье, что в зелёном чае содержится гораздо больше кофеина, чем в кофе, и что он ещё вреднее. Потом он нам несколько раз напоминал, чтобы мы передали это Илье. Ещё он неоднократно говорил мне, чтобы я передал Илье и Лене (наш тур-менеджер), чтобы они каждый раз, как мы прибываем в место, в котором есть Интернет, проверяли, что пишут люди о нашем туре. И если реакции на наши шоу в Интернете мало, или она плохая, мы сами должны писать мини-отчеты и впечатления. Марки говорил, что все так делают, и что мы тоже должны так делать, ибо «если вы не будете говорить, то никто не будет говорить»! И хотя на всяких фанатских сайтах Ramones было до фига всяких спичей о туре, меня всё равно прикололо, как Марки заботится об этом. Марки переслушал все мои пластинки, которые я взял с собой. И среди них было несколько удивительных трибьютов Ramones, которые он не слышал. И сильно прикололся. Ещё в городах он ходил по панк-шопам и покупал всё новые и новые ramones-бутлеги. И было очень интересно слушать его комментарии к ним. Он помнит концерты 20-летней давности! Он помнит всех русских, которые с ним контактировали: Григория Фельдмана, Гарика Чекрыжова. Он оказался знакомым Эдуарда Лимонова, что меня очень поразило. Я привез туда все русские издания, в которых упоминается Ramones, и в одном из них были воспоминания Лимонова. Я рассказал, что это опальный русский писатель, который в своё время жил в Нью-Йорке. Марки посмотрел на фотку, указал пальцем и сказал: «Oh, Edward! He is my friend!». Я говорю: «Да ладно?». А он: «Да в натуре, тусовались с ним. Как он жив-здоров? Привет ему передавай». Марки также имеет свой, отдельный, райдер, где пытливое око может найти немало занятных моментов. Наример, в той части, где речь идёт как раз об ударных, имеется следующая забавная формулировка: «Член Зала Славы Рок-н-ролла Marky Ramone предпочитает барабаны DW, белого или чёрного цвета».

Беседовал Степан Максимов