Группу «Тараканы!» знают все. Многие, конечно, не отдают себе в этом отчёта, но рекламу-то «Сникерса», где звучит их «Панк-рок песня» видели. Об этапах этого большого пути рассказывает лидер группы Дмитрий «Сид» Спирин.

— Откуда пошло ваше первоначальное название — «Четыре таракана» — общеизвестно: песня такая была. А вот интересно, это название и нынешнее каким-нибудь образом сказываются на группе? Я имею в виду принцип «как вы лодку назовете…»
— Есть, конечно же, тому огромное количество примеров. Вот, кстати, даже от того, что группа «Четыре таракана» превратилась просто в «Тараканы!», тоже многое изменилось, преломилось… И если говорить, насколько последнее название влияет на нас самих, то мы до сих пор ощущаем себя группой небольшой, которая не по нраву многим людям. Как и тараканы — их не любят не из-за вреда, а просто из-за того, что они такие… противные. И, надеюсь, наш коллектив будет существовать долго — мы окажемся такими же живучими, как и эти насекомые, которых выводи не выводи, а они всё равно есть.

— То есть «Тараканы!» выдюжат ещё десятилетие?
— Да, как минимум на ещё одно плодотворное десятилетие я рассчитываю. Тьфу-тьфу-тьфу!

— Ну и каким ты видишь себя через десять лет?
— Это ж сколько мне лет тогда стукнет? Так я на фоне Лемми из Motorhead буду ещё ничего…

— А как же девиз панков да и вообще любого рок-н-ролльщика: «Жить быстро, умереть молодым»?
— Этот девиз, только появившись, тут же сам по себе и умер. Лично я не увлекаюсь творчеством коллективов, которые этому лозунгу следовали. И вообще, всякие девизы и правила к панк-культуре не должны иметь никакого отношения. Ведь панк, по сути, связан с искренними порывами, а всякие установки эти самые порывы ограничивают. Да и такие вот лозунги придуманы, скорее, либо западными журналистами, либо… агентами КГБ! Все их установки — настоящие панки не должны уметь играть, они в грязи и какашках — полный бред, мешающий развиваться этой культуре.

— Какие события, на твой взгляд, стали поворотными за всю историю группы?
— Таких много. Хотя наша карьера не имела резких взлётов и падений. Если нарисовать диаграмму, то на ней линия группы очень медленно, плавно поднимается вверх, и на этом пути много разных мелких колдобин… Вообще, к разряду эпохальных событий относятся: выход альбома «Украл? Выпил?! В тюрьму!!!», который принёс нам два первых радиохита; переименование группы; наше первое видео «Поезд в сторону Арбатской». Да и формирование нынешнего состава — тоже довольно яркий момент, благодаря ему группа сегодня имеет то, что имеет. Можно вспомнить ещё ряд концертов. В первую очередь, наш швейцарский тур, затем — выступление с Toy Dolls…

— Если музыку группы раньше постоянно сравнивали лишь с Ramones, то сегодня критики говорят о похожести «Тараканов!» на такие команды, как Green Day и Rancid. Как ты относишься к такой оценке вашего творчества?
— Одно время Ramones действительно оказывали огромное влияние как на музыку нашей группы, так и на меня лично. Я до сих пор большой фанат Ramones — это, по жизни, главная для меня группа. И был период, когда мы находились в струе этой музыки. Всё достаточно просто: когда оказываешься в рамках этих гармоний, этих мелодических ходов и аранжировочных построений, если ты погружен во всё это, то тебе некуда деться и ты невольно начинаешь играть в подобном ключе. Поэтому многие музыканты и стараются не слушать чужой музыки. Вот, к примеру, Шура Иванов из НАИВа так поступает… Но со временем мы, расширяя свой диапазон, стали слушать прочие панк-группы, и эта «рамоунсовская» струя рассеялась. Сейчас, при желании, у нас можно найти много каких влияний. Но все эти сравнения просто смешны…

— Помимо Ramones при упоминании о «Тараканах!» частенько мелькает и группа Modern Talking. Я до сих пор так и не понял: вы действительно её очень любите или это такой изощрённый стёб?
— Да нет никакого стёба. В том же духе мы отзываемся о Kiss и Accept, о Kreator и Metallica, о Бобе Марли и Донне Саммер. Эта музыка служила саундтреком к нашим школьным годам, и иронизировать по этому поводу невозможно лишь потому, что не хочется — мы ведь искренне всё это любили…

— И даже ходят слухи, что вы, в рамках проекта «Приключения Электроников», собираетесь записывать целый альбом каверов Modern Talking. Так ли это?
— Вроде нет… По крайней мере, у нас нет планов делать целую пластинку кавер-версий песен одного ансамбля или одного артиста. Хотя если «Электроники» начнут ностальгировать о школьных годах, когда нам нравился весь этот евро-поп — Bad Boys Blue, Joy, Modern Talking, a-ha, C.C.Catch, — то, возможно, что-то и запишем…

— А как вообще возник это проект? Что стало отправной точкой его появления?
— Отправной точкой стал… прикол. Совершено спонтанно я решил подшутить над Костей Савельевских, бас-гитаристом группы МЭD DОГ. Дело в том, что он человек наивный и легко поддаётся на всякие розыгрыши. При этом Костя — человек амбициозный. И вот одно время я приятельствовал с Лёней Штительманом из Владивостока, занимающимся группой «Туманный стон» — они как раз были в столице, жили они в подмосковном «Мумий-доме» и пытались попасть в большой шоу-бизнес. А я взял да рассказал Косте, что «Мумий Тролль» набирает новый состав и им позарез нужен басист. Лёня Штительман, подключив всю свою фантазию и чувство юмора, не только подтвердил это, но даже «забил» с ним стрелку в шесть утра на каком-то километре кольцевой автодороги. Костя, выучив за ночь пол-альбома «Мумий Тролля», приехал. Ну а там его встретил я и извинился за эту шутку. Но он не поверил и продолжал упорно ждать! Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы разубедить его, и я даже привёз его, замёрзшего, к себе домой отпаивать чаем. Когда он окончательно оттаял и понял, что я человек, с которым можно иметь дело, рассказал, что было бы клёво, если б существовала группа с названием «Приключения Электроников». Его забавлял сам факт такого словосочетания. Потом он взял мою шестиструнку и сбацал в таком «рамоунсовском» стиле «Песенку оживших игрушек» из фильма «Приключения Электроника». А я тут же предложил ему эту группу и сделать. Сразу же понеслись всякие идеи: а пускай это будет супергруппа, где будут участвовать люди из разных банд, а пускай все будут играть не на своих инструментах. Мы сформировали такой состав: басист Костя на барабанах; я, по жизни певец, играю на бас-гитаре. Оставалось найти гитариста и певца. Им стал Андрюха Шабаев из «Червоны рутты». Таким вот трио мы и записали «Песенку оживших игрушек». На этом всё остановилось. Но где-то года через полтора на репетиции я попросил у Кости, чтобы он показал мне, как можно на бас-гитаре сыграть песенку «33 коровы» в ключе такой «джазовой ходилки». А он в ответ предложил мне вообще научиться как следует играть на басу, а до той поры оставить этот проект в покое. Но тогда мы с Андреем позвали барабанщиком Серёгу Прокофьева из «Тараканов!» и Санька Фуковского из «Ульев» на клавиши и саксофон. Ну и сделали группу без Кости…

— Сколько, по твоим предположениям, просуществуют «Электроники»?
— Столько, сколько этот проект будет доставлять нам удовольствие. Ситуация может повернуться каким угодно боком. Один из вариантов развития событий такой: «Приключения Электроников» может стать суперуспешным коммерческим проектом и нас начнут активно приглашать играть в «тупые и жирные» ночные клубы. То есть не в рок-места.

— И что, у вас уже много таких предложений?
— Много. Но мы, во-первых, стараемся принимать не все предложения, а, во-вторых, пытаемся сохранить баланс между гастролями и концертами «Тараканов!» и собственно «Электроников». А если это в какой-то момент обратится в систему, то, уверен, это настолько нам всем опротивит, что мы закроем эту лавочку.

— А как отразилось на «развитии» «Тараканов!» попадание «Панк-рок песни» в рекламу шоколада? И, кстати, каково вам оказаться на одной доске с такими группами, чьи песни тоже использовались в рекламных кампаниях, как Rolling Stones и The Clash?
— Когда известный брэнд обращается с подобным предложением к тому или иному музыканту, он явно рассчитывает на то, что люди, слышащие мелодию в рекламе, будут ориентироваться на рекламируемый товар и это повлияет на его продажу. Эта схема одна и та же и в отношении «Роллингов», и The Clash, и такой маленькой группы, как «Тараканы!», и Юлии Чичериной. Нам польстило, что эти люди думают о нас так же, как они думали в своё время о Rolling Stones и The Clash. Это с одной стороны. С другой… Мы ведь поначалу негативно отнеслись к этому предложению. Расскажу причём, кажется, впервые: изначально предложение от компании Mars звучало так: музыканты сами будут сниматься в рекламном ролике и название группы будет постоянно мелькать в кадре. От всего этого мы отказались. А вот использовать кусок песни — пожалуйста. Тем более, что был 98-й год и это предложение поступило через два месяца после дефолта. В то время нам нужно было выпускать альбом «Посадки нет», бюджет которого был заложен ещё в докризисные времена, и полученные нами деньги пришлись кстати. И я ни о чём не жалею.

— А как к такому коммерческому, «продажному» шагу отнеслись ваши поклонники?
— Я думаю, что фанаты, поклонники должны быть настолько лояльны к тому, что делает их любимая группа, что практически любой её шаг они должны воспринимать только с одобрением. Фанат — это больной человек. Конечно, можно испортить отношение к себе даже самых преданных фанатов, но для этого нужно выпустить две-три, а то и четыре абсолютно провальных, плохо записанных пластинки. Разумеется, в своё время за такой шаг мы получили много нареканий от так называемой панк-общественности. Но я так и не услышал ни одного внятного суждения, что именно не нравится в таком нашем поступке. Людям просто не нравится наша песня в рекламе. А те, кто из-за этого от нас отвернулся, так им просто на самом деле никогда не нравились наши песни.

— Кстати, о коммерческом успехе. Насколько «Тараканы!» являются доходным делом или же музыканты вынуждены подрабатывать где-то ещё?
— Никто из нас не работает уже достаточно долгое время. И группа является нашим единственным источником существования. В России участие в панк-группе уровня «Тараканов!» — я имею в виду уровень известности и продаваемости — может приносить деньги на то, чтобы раз в полтора-два года записывать в среднем бюджете альбомы и покупать себе инструменты. Ну, ещё и на хлеб хватает…

— Ты пришёл в рок-музыку прямо со школьной скамьи. Удалось ли тебе за последнее десятилетие получить ещё какое-нибудь образование, обустроить свой быт?
— Лично у меня за плечами только школа. У прочих «Тараканов!» есть высшее и среднетехническое образование. Что же касается квартиры с набитым до отказа холодильником, то всего этого у нас нет. Но нас это устраивает — мы люди с достаточно низкими запросами.

— А досуг у «Тараканов!» есть? Как вы проводите своё свободное время?
— Обычно ходим на концерты других команд. Хотя я всё свободное время занимаюсь делами группы, организацией концертов, гастролей. Днями не вылезаю из «Филёвского» офиса, где мне позволяют пользоваться компьютером: прочитываю почту, занимаюсь сайтом «Тараканов!», веду переговоры с промоутерами из других городов…

— Среди достижений группы — попадание на страницы известного американского панк-фэнзина MAXIMUM ROCKNROLL…
— Никаким достижением я это не считаю. MAXIMUM ROCKNROLL — достаточно демократический фэнзин, который делается людьми не ради денег. А попасть туда может любая группа, приславшая в редакцию пластинку…

— «Тараканам!» принадлежит идея фестиваля «Типа… панки и всё такое!…» и одноименного сборника. Как она родилась?
— Любая выбившаяся в люди панк-группа — а я это знаю не только по собственному опыту — получает огромное количество просьб поучаствовать в совместном концерте от молодых и малоизвестных групп. Удовлетворить желание всех, конечно, невозможно. И выходом из создавшегося положения стала идея этого фестиваля. Впервые мы провели его весной 99-го, собрав всех тех, кто докучал нас в тот период телефонными звонками. И под это начинание решили выпустить сборник команд-участников. А так как это время пришлось на пик популярности эмтивишного мультика про Бивиса и Батхеда, то название фестиваля — прямая цитата из него: «Смотри, баклан, это типа панки и всё такое!»!

— А лично для вас, что включает в себя это понятие? И что такое «всё такое»?
— В этом есть своя ирония. И даже самоирония. Для определенной аудитории мы и наши коллеги — не панки, а «типа панки». Ну вот и получите… Да и среди участников бывают не только панки, но и гранж-группы, и ска-группы — в общем, «всё такое».

— В связи с вашим фестивалем в прессе нередко мелькает такое понятие как «вменяемый панк». Что это означает?
— «Вменяемый панк» — это, в первую очередь, не фашисты, это люди без коммунистических идей в голове, безо всяких политизированных заморочек типа «Гражданской обороны». Помимо этого, вменяемость должна проявляться и в умении играть.

— А как на вашей игре отразились совместные выступления с немецкими и швейцарскими группами во время вашего турне по «стране часов и сыров»?
— Эти гастроли наложили огромный отпечаток. Нам стала видна разница между настоящей музыкой и тем, что мы здесь называем роком, панк-роком, хардкором и прочим. На Западе важна, в первую очередь, энергетика группы, а не как у нас — какой-то мэссэдж: чем труднее разобрать смысл текста, тем круче. И для того, чтобы получить должные представления, какой эта музыка должна быть на самом деле — по всем критериям: по ярости, по звуку, по мощности, по уровню игры, в общем, по всем пирогам — наши стандарты нужно умножить на сто. Если не на тысячу. Это же касается и организации концертов. У нас приличным уровнем считается лишь организация гастролей западных звёзд воротилами от шоу-бизнеса. А у них такой уровень обеспечивают обычные панки, от которых благопристойные граждане Брянска на улице шарахаются…

Беседовал Сергей Лебедев