Интервью с Вовой Родионовым
Интервью от 12 марта 1998
— Если я не ошибаюсь, то ты раньше играл в «Четырёх тараканах». Как это началось, почему это прекратилось? Ты играл только на одном альбоме.
— Я проиграл года полтора или два. «Четыре таракана» — группа довольно узкой направленности, как мне кажется. Мне было тесно. К тому же я сочиняю свои песни, которые не очень соответствовали группе. Где-то у меня были падежи, речевые обороты не очень правильные, как казалось ребятам, и что я, наоборот, считал фишкой. И я люблю атональную музыку — на их взгляд атональную. У них же всё мелодично и просто, а мы иной раз берём какие-то неправильные аккорды, любим издать разные шумы.
— Вы хотите раскручиваться как поп-группа, как это делают сейчас «Тараканы!»?
— Ну что такое — «раскручиваться как поп-группа»? В принципе, мы хотим максимально популяризировать своё творчество, но имеем какие-то свои концепции и принципы, которыми бы не хотели поступаться. Если что-то нам предложат — вложить в нас большие деньги, сделать мощный промоушн, мы вполне можем согласиться на это, но при условии, что не будут ущемляться наши музыкальные амбиции, то есть что нам не будет говориться, что нам надо изменить звук, изменить внешний вид или изменить состав группы.
— Ты можешь что-нибудь рассказать об истории группы как таковой?
— Вначале я играл в группе «Четыре таракана». В принципе, с этого началось моё увлечение такого рода музыкой — гитарной и экстремальной; «Четыре таракана» не очень, конечно, экстремальная группа. Когда я решил отколоться, у меня были какие-то песни, какие-то я делал ещё с ними. Вообще возникла в голове концепция такой вот группы. Это произошло полтора года назад, осенью 96-го. Первые концерты у нас были в начале 97-го года. Мы собрались довольно быстро, состав практически с самого начала был такой. Сначала немножко попробовали с таракановским бас-гитаристом, Лёхой, но что-то сразу… Тот же состав до сих пор и остался. Наш басист Костя играл в группе Mad Dog американскую музыку грандж. Ему тоже там было неуютно. Он не очень это осознавал, но когда я предложил ему поиграть — он вроде меня, и он очень быстро понял, что это покруче, и ушёл. Барабанщик (Лёха) играл в группе Apeman Hop — название означает какой-то там прыжок из обезьяны в человека, что ли. В принципе, неплохая группа, надежды подавала, особенно когда они стали петь на русском. Такая экстремальная, жёсткая. Но сейчас они распались, их лидер в группе «Зубы», а Лёха стал с нами играть. Что ещё сказать?
— Ну да, но это был вообще первый опыт нашей студийной работы и вообще моей работы в рок-группе. Я уже думал, что надо на русском, но там, во-первых, половина материала была сделана до меня, я просто сделал аранжировки какие-то, а во-вторых, мы не парились, сочиняли такие тексты на английском простые. Сейчас я считаю, что это совершенно нелепо, и тем более нелепо сочинять серьёзные тексты, с правильными оборотами. Сейчас многие группы таких экстремальных, мазафакерских направлений, рэп на английском читают. Иногда в текстах тех, кто поёт на русском, нету жизни. Люди начинают, как в английском, составлять какие-то стандартные обороты. Я считаю, что я пишу тексты вполне осмысленно. Это реально то, что с людьми происходит. В принципе, я начал этим заниматься, в смысле, рок-группой, потому что понял, что таким образом можно реализовывать какие-то свои стихи. Просто написал стихи — и кому это нужно, куда ты их денешь? Очень сложно, люди стихов практически не читают, издавать, продавать — нелепо. А здесь ты сочинил стихи, какие-то мелодии на них — расходятся моментально, ещё и сообщается какой-то дополнительный заряд.
Беседовал Шарапов
Если у кого-то есть какие-либо дополнения, замечания, поправки, материалы или концертные даты не указанные на сайте, которыми у вас есть возможность и желание поделиться, пожалуйста, присылайте на почту tarafany@gmail.com